|
За три дня до блокады фашистами Ленинграда, маму, сестрёнку и десятилетнего меня, вместе с другими семьями командиров РККА погрузили в вагоны и отправили в тыл. По дороге наш эшелон дважды обстреливали фашистские самолёты. Ещё
|
|
|
Смотрю на фотографии и ещё раз удивляюсь прозорливости нашей мамы: ведь нас вывозили из Ленинграда за три дня до замыкания фашистами кольца блокады, только с крайне необходимым, но мама схватила с собой и их, дорогие памятки. Чувствовала, что в довоенную квартиру мы можем не вернуться... Ещё
|
|
|
Двадцать второго июня 1941 года началось для нас светлым и радостным воскресеньем: мы вместе с другими семьями командиров Рабоче–Крестьянской Красной Армии отправились за город на большой спортивный праздник... Ещё
|
|
|
Очень многое страшно удивило нас. Электричества нет совсем. Освещение – керосиновые лампы. Кушали все из одной миски. Ложки только деревянные. Вилок в деревне вообще не было. Черпали варево по–очереди. Зачерпнул, отправил пищу в рот, ложку должен положить на стол... Ещё
|
|
|
Надумали мама с тётей Верой перебраться поближе к цивилизации. Тётя Вера съездила «в разведку» в деревню Стрехнино близ города Ишим, и они решили переезжать. Погрузились с детьми и скарбом на сани и тронулись в путь. Снега, как и положено в Сибири, было очень много, морозы в самом деле лютые... Ещё
|
|
|
Попутно должен сказать, что колодцев в Стрехнино не было. Воду для любых нужд брали из Карасульки. В том числе и питьевую. Летом её черпали вёдрами с мостков, а зимой – из прорубей. Для этого рано утром по реке шёл мужик с пешнёй и очищал проруби от намёрзшего льда... Ещё
|
|
|
Наконец, летние каникулы. К этому времени подошли огородные работы для мальчишек. Первая – окучивание картошки. На лошадке должен сидеть пацан и управлять лошадью, которая впряжена в двусторонний плужок. Задача верхового мальчонки направлять лошадку между всходов, чтоб плужок отваливал землю... Ещё
|
|
|
Особенно запомнился ритуал заготовки пельменей. Правда, это позже, когда уже наступят настоящие морозы. Вечером собирались в одной избе несколько подружек и брались за дело. Кто готовил фарш, кто раскатывал тесто, кто уже лепил готовые пельмешки. Мы, малышня, как правило, забирались на полати... Ещё
|
|
|
Научили меня друзья детской забаве: ловле и содержанию певчих птиц. Рассказали, как ловить щеглов, чечёток и синиц. Сразу оговорюсь, синицы у нас не котировались, считались сорной птицей. Их ловить было не сложно, они сами из любопытства лезли в наши ловушки... Ещё
|
|
|
Наблюдая сельские пейзажи, всегда вспоминаю конец 1944 года, когда мама с нами (со мной и с моей младшей сестричкой) из эвакуации вернулась в дом свёкра, отца моего папы, в деревню Весёлая Лопань близ Белгорода... Ещё
|
|
|
После освобождения Белгорода в 1944 году, наконец, вызов от дедушки Григория Платоновича получен и нами. В дорогу! Домой! Ближе к родному Харькову! Собирать в путь нам было особенно нечего: только наша выручалочка швейная машинка тульского завода, которой мы кормились все жуткие военные годы... Ещё
|
|
|
Решил идти по железнодорожному полотну. Вижу: впереди на рельсах солдат машет рукой и кричит: «Сойди с полотна!» Сначала я не мог понять, к кому относится эта команда. Второй, более выразительный окрик, разъяснил, что это меня прогоняют с полотна за лесополосу. Уже дома я узнал... Ещё
|
|
|
Осенью мы переехали в Харьков совсем. Первое время жили у маминой сестры Александры Бударенко, а потом в старом доме дедушки (Никиты Емельяновича) освободилась квартира, и мы поселились в ней. Я – в спецшколе, Людочка – в школе, мама – добытчик средств к существованию.. Ещё
|
|
|
До Харькова, маминого и моего родного города – промышленного и культурного центра – всего шестьдесят километров, железнодорожная насыпь станции начинается у дедушкиного сада, «плацкартное место» на крышах вагонов дачных поездов всегда есть, и началось моё мотание в поисках пути в большую жизнь... Ещё
|
|
|
В 1948 году на Украине наконец-то заколосился хороший урожай. И наше командование приняло смелое решение: отправить курсантов спецшколы на помощь «безмужиковым» колхозам убирать выращенное. «Повзводно» (человек по 25 во главе с «командиром взвода» -- классным руководителем) сели в вагоны поездов... Ещё
|
|
|
Год 1951. Город Токмак. Расположен он в сорока километрах восточнее столицы Киргизской республики, тогда города Фрунзе, ныне Бишкек. В то время там базировался один из полков лётного училища. Наша эскадрилья училась в нём летать на самолётах первоначального обучения Як–18 и Як–11... Ещё
|
|
|
Июнь 1953 года. Срок пребывания дивизии в Германии, в городе Цербсте, в котором мы начали службу офицерами-лётчиками, выпускниками из училища, подошёл к концу, и командование решило вывести её на территорию СССР целиком. Наши «отцы-командиры» отправились на Кавказ, а нас, молодых... Ещё
|
|
|
Чудесное лето 1955 года. И в самом деле замечательное. Почему оно было наполнено счастьем? Да потому, что ко мне приехала жена. До сих пор холостяцкая жизнь впервые до краёв наполнилась радостью появления молодой симпатичной студентки, примчавшейся на летние каникулы к мужу... Ещё
|
|
|
Мой батя – тесть, заменивший мне отца - с тридцатых годов прошлого века рос и работал на земле. Как избрали его председателем колхоза в 1930 году, так всю жизнь (кроме военных лет, когда его оставили в тылу фашистов командовать партизанским отрядом) он, занимался сельским хозяйством... Ещё
|
|
|
Лето 1956 года. Гроссенхайн. ГДР. Лётная работа кипит, все при деле, все заняты основным и самым серьёзным – обеспечением безопасности полётов. Вдруг на аэродроме появился странный праздношатающийся субъект, да ещё и в морской форме. У нас сразу возник вопрос из Маяковского.. Ещё
|
|
|
Свободное копирование
