Ежегодной заботой была заготовка дров на зиму. Как–то летом выпросила мама в колхозе подводу. Ехать далеко. С трудом нашли нужную делянку. Отпустил я лошадку пастись. Мама и я, а было тогда мне лет двенадцать, ручной поперечной пилой валили деревья, я очищал их от сучков. Подтаскивали и грузили на телегу. Жара несусветная. Взятая с собой вода кончилась, жажда мучает. Пошёл искать воду, а вокруг ни ручейка, ни лужицы Наткнулся на металлическую бочку из–под солярки, в которой набралась дождевая вода. Принёс эту воду, мы её, тёплую, вонючую, с дохлыми мухами пили. Наконец, загрузились. Впряг лошадь, а она ни с места. Не может сдвинуть воз, хоть тресни. Наконец догадались – перегрузили. Давай таким трудом добытые брёвна сбрасывать на землю. Еле, еле тронулись. А до дома ой как далеко. Нам повезло – последнюю треть пути дорога шла под уклон. Жутко вспоминается этот рейс за дровами совсем неопытной мамы и малолетнего мальчишки. Всё–таки привезли, сгрузили. Позже мы с мамой перепилили, и я поколол их и сложил в поленницу. А колоть дрова я научился в деревне сразу и полюбил эту работу. И с удовольствием всегда колол. Именно с удовольствием. И толстые, и сучковатые, и кривые, и сырые, и сухие – любые.
Научили меня друзья детской забаве: ловле и содержанию певчих птиц. Рассказали, как ловить щеглов, чечёток и синиц. Сразу оговорюсь, синицы у нас не котировались, считались сорной птицей. Их ловить было не сложно, они сами из любопытства лезли в наши ловушки и, когда клапан захлопывался, своим трепыханием пугали щеглов или чечёток. Не любили мы синиц. А поймать чечётку, особенно красногрудую, или щегла, да ещё шести– или восьмикарточного, это – заслуженная гордость мальчишки. Почему шести– или восьмикарточные? У них на чёрных перьях хвоста были шесть или восемь белых пятнышек.
Осенью мы заготавливали коноплю. Она росла в местах заброшенных, возле огородов, вдоль плетней. Дикое и никому не нужное растение, которым интересовались только пацаны. Нужно нарвать, принести во двор и расставить вдоль плетня, для просушки. Через несколько дней её кисти обмолотить на какой–нибудь мешковине и опять дать просохнуть. Затем зёрна провеять на ветерке и собрать в мешочек. На этом заготовка корма для птиц закончена. Клетку мастерить не трудно, только нужно терпение. Из планочек–реечек и проволоки, обязательно с клапанами (ловушками), а как же. Для начала сезона выпрашивал у старших друзей щегла или чечётку на приманку. В свободное время выходил за огород на птичью охоту. Клетку с открытыми клапанами вешал на стволик репейника, сам отходил подальше – прятался. Пичуга в клетке, заслышав вольных сородичей, сразу начинает чирикать – звать к себе. Вольные птички подлетают поближе и видят в клапанах коноплю. Перелетают ближе, ещё ближе. Уже садятся на клетку, перекликаясь с невольницей, вот сейчас…, сейчас… И в момент наибольшего напряжения, откуда ни возьмись, синица без малейших сомнений почти падает на клетку, тут же, не раздумывая – в ловушку. Клапан захлопывается, перепуганная пленница бьётся в самоистязании за необдуманный поступок и мечта птицелова (чечётки или щеглы) испуганно улетают. Вот за что мы синиц не любили: за непродуманность действий и решений, за излишнее любопытство и жадность. Голодны зимой птички все, но благородные пернатые сначала присмотрятся, поважничают, хоть попоют на воле последний раз, а уж потом пробуют «бесплатный сыр». А синицы? И что с ней теперь делать? Приходилось отругать и… выпустить на волю. А кому она нужна? Но, если говорить честно, нужна она мне: с нетерпением жду её пение весной. Несмотря на заморозки и ранние оттепели, невзирая на любые усмешки природы, только синичка, лишь её радостное пение, точно предсказывает настоящее начало большой весны. Проверено и неоднократно.
Такой была одна из зимних забав мальчишек Сибири. Всю зиму я содержал чечёток и щеглов. Чирикали они весело, пели красиво, создавали приятный звуковой фон в избе. Ловил, выпускал, менял. Подолгу в клетке не держал. Весной выпускал совсем.
Свободное копирование
