|
Я, скорее всего, в ближайшее время тоже перестану «кружиться среди мира»: мой возраст - 82 - и обнаруженная у меня практически неизлечимая онкология лёгких, безусловно, предвещают это. Возможно, вследствие этого в некоторых текстах иногда будут проскальзывать "исповедальные" мотивы... Ещё
|
|
|
Итак, родился я 21-го января 1932 г. на Украине, в г. Харькове. Хотя и был «байстрюком» (см. Википедию), но довоенное моё детство, полагаю, было счастливым. В Отечественную войну находился в эвакуации в Поволжье... Ещё
|
|
|
В данной главе привожу мои ответы на гипотетические вопросы французского новеллиста и литературного критика Марселя Пруста (творившего в конце XIX–го – начале XX-го веков) в соответствии с его знаменитым «опросником» - Questionnaire de Proust.. Ещё
|
|
|
Родился я на Украине, в Харькове, в 1932 году. «Корни» мои по материнской линии уходят в Таврию (южную часть Украины) – в места, относимые ныне к Одесской, Херсонской и Николаевской областям. Туда попал мой прадед Лейб Бретштейн (Братштейн) из Виленской губернии Царства Польского... Ещё
|
|
|
Помню себя с 4-х лет, с 1936-го года. До войны мы жили на Основе, окраине Харькова. Там снимали однокомнатную квартиру в одноэтажном доме с тремя подъездами по ул. Полонской. Комната, в которой мы обитали, была перегорожена фанерной перегородкой... Ещё
|
|
|
…Когда мне исполнилось четыре года, мама, намучившись со случайными няньками, наконец, устроила меня в детский садик. Там, как помню, было хорошо. Воспитательницы и нянечки были заботливые и усердные. Кормили хорошо, ненавидел я только молочный кисель (этакая белая сладкая «слизь»).. Ещё
|
|
|
…Ну а эпопею с самолетом Валентины Гризодубовой, Полины Осипенко и Марины Расковой во время их беспосадочного перелёта из Москвы на Дальний Восток в 1938 году, я уже «отслеживал» самостоятельно по захватывающим репортажам в «Пионерской правде», которую в 6 лет регулярно читал уже сам... Ещё
|
|
|
Единственно, что меня отвлекало в этих фильмах от экрана, – это сидевший в углу тёмного кинозала за пианино человек, который при тусклом свете огарка свечи «стучал» по невидимым клавишам и бурно импровизировал в трагических сценах фильма. Как я потом узнал, дядю звали «тапёр»... Ещё
|
|
|
… Шел 1939 год. Поскольку по общему развитию я в свои семь лет был уже вполне готов к дальнейшим «подвигам» на жизненной стезе, меня отдали в школу на год раньше положенных в то время восьми лет... Ещё
|
|
|
Естественно, к 8-9-ти годам я перечитал почти всего Жюль Верна, а также освоил «Следопыт» Фенимора Купера, «Остров сокровищ» Р. Стивенсона и, конечно, «Всадника без головы» Майн–Рида, из текста которого я, восьмилетний, в частности, долго пытался уяснить значение слова «ревность»... Ещё
|
|
|
Репертуар патефонных «пластинок» был типичен для семейного быта довоенных обывателей – Лещенко (Петр, эмигрант), конечно – В. Козин, «жестокие» городские романсы и цыганские песни в исполнении популярных Изабеллы Юрьевой, Тамары Церетели и Кэто Джапаридзе. Танцевали под любимые танго.. Ещё
|
|
|
Конечно, запомнилось как отмечались в семье Дни рождения. У Мары это было 19 января, у отчима – 20 января, у меня - 21 января. Обычно отмечали для всех троих в «мой» день. Взрослые и детвора усаживались за отдельными столами – ели и пили (дети, конечно, только ситро)... Ещё
|
|
|
Зима 1939/40 годов была очень морозной, шла «финская кампания» – война с Финляндией («белофиннами»). В школе висела карта Карельского перешейка, где мы следили, как «продвигается» советская армия. Продвигалась медленно. Много писали и говорили о «кукушках» - финских солдатах-снайперах... Ещё
|
|
|
В августе 1940 я впервые попал на Кавказские Минеральные Воды, куда родители приехали в отпуск. Уже через пару часов по приезде, пока взрослые обживали снятую квартиру, я успел познакомиться с местными аборигенами моего возраста и отправился с ними изучать окрестности... Ещё
|
|
|
Летом 1941 года, после окончания моих школьных занятий и выпускных экзаменов у сестер (Фира окончила 1-й курс мединститута, а Мара – 9-й класс школы), мы все готовились, как обычно, к отпуску. 21 июня отмечался день рождения старшей сестры. Сидели допоздна.... Ещё
|
|
|
Вечером вся семья сидела у черной «тарелки» репродуктора и слушала приказ о мобилизации. Перечислялись военные округа и военкоматы, куда следовало явиться военнообязанным. Фира сидела у окна, пригорюнившись, слушая как отчим и Евель комментируют сообщение... Ещё
|
|
|
…Однажды днём я играл во дворе, мама жарила котлеты. Вдруг я услышал непривычный рев и увидел в небе очень низко и медленно пролетавший самолет. Хвост у него имел необычную форму, был обрамлён какими-то поперечными консолями. Я стал звать маму: «смотри, какой странный самолет»... Ещё
|
|
|
С первых дней войны все окна домов были оклеены полосками газетной бумаги - якобы чтобы обезопасить их от взрывной волны. Как показала жизнь, это не очень помогало: при сильных взрывах стёкла лопались, как яичная скорлупа. Само собой – в городе очень жёстко контролировалась светомаскировка... Ещё
|
|
|
В начале августа пришла повестка Евелю: перед отправкой на фронт его воинская часть формировалась в военных лагерях под Харьковом. Фира стала часто ездить к нему на свидания и, однажды, за вечерним чаем, потупив глазки и внешне спокойно, но с трудом скрывая внутреннее ликование, радостно сообщила... Ещё
|
|
|
Первоначально, наслушавшись историй о разбомблённых эшелонах с беженцами, отчим решил было отправить нас на телегах через Донбасс в сторону Астрахани. Так, однажды придя со школы (я продолжал ходить в 3-й класс), увидел во дворе привязанных к заборному столбу двух огромных битюгов-тяжеловесов... Ещё
|
|
|
Свободное копирование
