… А вообще - жизнь до войны мне казалась – и, наверное, для меня была - очень веселой и прекрасной! В доме, где были молодые девушки, всегда было многолюдно и шумно. Часто приходили гости, преимущественно молодёжь, – к сводным сёстрам. В кухне на примусе или керосинке (что это за кухонные «приборы» - см. Интернет) готовился ужин - жарились котлеты с картошкой, на веранде играл патефон. Я был, конечно, «в центре событий», где моим любимым занятием было крутить ручку и вставлять иголки в проигрывающую «головку» этого наиболее популярного и единственного тогда источника «механической» музыки (если не считать редкого в быту и к тому времени уже устаревшего - ещё «дореволюционного» - граммофона). В те времена, естественно ещё не были изобретены совремённые проигрыватели и магнитофоны (не говоря уже о том, что не существовали аудио- и видеодиски, как и многое другое: компьютеры, флэшки, интернет-планшеты, мобильные телефоны, айфоны и т. п.).
Репертуар патефонных «пластинок» был типичен для семейного быта довоенных обывателей – Лещенко (Петр, эмигрант), конечно – В. Козин, «жестокие» городские романсы и цыганские песни в исполнении популярных Изабеллы Юрьевой, Тамары Церетели и Кэто Джапаридзе. Танцевали под любимые танго «Брызги шампанского», «Утомлённое солнце…», «Мне бесконечно жаль…» и другие. Не обходилось дня без популярного фокстрота «Рио-Рита», некоторых шлягеров Утесова и приобретавшей с каждым днем всё большую популярность Клавдии Шульженко («Андрюша», «Кукарача» и др.). «Для примера» осмелюсь вставить в текст несколько довоенных записей - пусть и примитивно «душещипательных» - романсов в исполнении кумиров тех лет. Все такие аудио- и, отчасти, видеозаписи можно найти непосредственно также в онлайновом сервисе . Там можно скачивать и/или просто слушать песни и смотреть видеоклипы (а также целые фильмы, оперы и балеты)…
Уже перешагнув 80-летний рубеж, в нынешние времена, когда можно слушать в аудио- и видеозаписях многие старые вещи, я могу снова погрузиться в мир своего детства, слушая ретро-музыку конца 30-х годов прошлого столетия, вспоминать наш домик на Основе (окраине Харькова, где мы тогда жили), и наслаждаться записями с патефонных пластинок - технически несовершенными, но сохранившими своим репертуаром и манерой исполнения всю ауру той довоенной эпохи. Как жаль, что безвозвратно ушло время, которое рождало такие голоса, слова и мелодии. Остается только научить наших потомков понимать какая музыка была популярной в «наши» времена, может, она не пройдёт и мимо их сердец... Если, конечно, такая музыка будет им по душе… Ниже приводятся адреса соответствующих сайтов, размещённых в Интернете.
И. Шмелёв (Мне бесконечно жаль…)
П. Лещенко (Чёрные глаза)
http://video.bigmir.net/show/121420/
(Вдыхая розы аромат)
http://www.youtube.com/watch?v=_kQkkB2tKd4
(Вино любви)
http://video.bigmir.net/show/121421/
В. Козин (Осень)
http://video.mail.ru/mail/kiryushenko_nade/869/8755.html
http://www.audiopoisk.com/artist/vadim-kozin (mp3)
(Дружба)
http://video.mail.ru/mail/korchagin_urii/296/303.html
Т. Церетели (Минуты жизни) – (mp3)
(вставить непосредственно в верхнее окошко яндекса, кликнув мышкой на словах опции «вставить и перейти»).
Те же да и, вообще, все старые вещи в совремённом исполнении при нынешней часто «модерновой» оркестровке и вычурной клиповой аранжировке - при самой совремённой технике студийной записи - не воссоздают лично для меня, теперь уже старого «ребёнка», ту непередаваемую атмосферу – одновремённо романтичную и жизнерадостно-оптимистичную -, которая отражала несколько наивное и безмятежное отношение к жизни большинства обычных простых обывателей, мало интересовавшихся общественно-политической обстановкой в стране в довоенное время.
...Для многих жителей Харькова, особенно для молодёжи из семей, не затронутых репрессиями и сохранявших веру в идеалы социалистического строя и справедливость власти, тогда «всё» вокруг было «просто и понятно», как-то даже «лучезарно», что ли, и отражало весь энтузиазм нашей молодости, полной надежд на будущее… Да и веселье у молодых тогда было тоже, хоть и "простоватое", но наивно-доброе и светлое - истинно радостное! Без нынешних бурных и надрывных рефлексий, эпатажа и демонстрации избыточных эгоцентричных эмоций в компаниях… Народ жил и веселился как-то проще, искренне, что ли, - но и не менее ярко, чем теперь!
А по радио (из городских репродукторов - черных «тарелок» -, висевших на столбах в людных местах) до войны часто передавали жизнерадостные мелодии прекрасных советских песен - братьев Покрасс, И. Дунаевского, М. Блантера и др., особенно на темы Гражданской войны – «Каховка», «Орленок» и пр., а также народные песни и частушки. Запомнились, например, слова песни об электро-, радиофикации села: «Загудели, заиграли провода – мы такого не видали никогда», а также белорусская «Так будьте здоровы, живите богато, а мы уезжаем до дому, до хаты…». Почему-то часто исполнялся также «Турецкий марш» Моцарта…
Была эпоха первых пятилеток, и мое восприятие времени определялось лишь чередой отдельных наиболее впечатливших детский ум ярких событий – такими, например, как первые выборы в Верховный Совет СССР в 1937 году.. О них и о новой «Сталинской» конституции говорили в каждом доме. Было это, кажется, 5 декабря - хорошо помню какой-то шумный зал, множество людей и красные большие коробки, в которые кидали (мне показалось – именно кидали) небольшие листки бумаги. Понравилось, что было весело, играла музыка и произошло, собственно, главное для ребёнка и в то же время весьма редкое при нашем скромном достатке событие - в буфете мне было куплено пирожное! Поэтому, наверное, я и запомнил этот день…
К этому же ряду воспоминаний можно отнести ясное солнечное утро 1 мая 1940-го года, когда мы с мамой шли по улице на демонстрацию (к месту сбора сотрудников на её работе). Всё зеленело вокруг, на душе было светло и весело, все вокруг было каким-то ясным и сияющим, из репродукторов неслась песня «Утро красит нежным цветом стены древнего Кремля, просыпается с рассветом вся Советская Страна…». Молодую зелень деревьев, запах свежего воздуха, и ожидание чего-то прекрасного, какого-то чуда в это раннее летнее утро я, кажется, вижу и ощущаю до сих пор… Как было радостно на душе – казалось и думалось, сколько же ещё хорошего ожидало меня, «маленького человечка», в жизни впереди»!
Конечно (оговариваюсь!), - в этом плане я, наверное, могу говорить, лишь о детском восприятии окружающей жизни в среде аполитичных «обывателей», не обременённых различными общественно-политическими «заморочками», в семьях, не затронутыми жестокими идеологическими «веяниями» и репрессиями того времени… Не будем забывать, что параллельно в стране происходило и многое такое, что не давало повода для оптимизма… Массовые высылки и расстрелы «врагов народа», аресты и репрессии в отношении многих невинных людей, в разряд которых попадали - что самое страшное, - часто искренние и честные люди, в т. ч. коммунисты, незаслуженно ошельмованные во время вакханалии перманентных «чисток»… В качестве примера можно привести судьбы многих пострадавших, отражённые в прозе, - начиная, хотя бы, от рассказов Варлама Шаламова и повести А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича и кончая, например, опубликованными в Интернете на сайте ПРОЗА.РУ интересными воспоминаниями моего земляка Феликса Рахлина (ныне – в 2013 г. - живущего в Израиле)…
Репрессии 30-х годов не коснулись моих близких, работавших, в основном, в «аполитичной» сфере обслуживания, если не считать, разве что, туманных намеков теток на исчезновение якобы по этой причине моего отца, а также реальную «пропажу» одного из гостей («прямо на именинах»), который, будучи каким-то начальником и знакомым отчима, приезжал на очень редкой тогда черной «эмке». Этот дяденька запомнился мне тем, что, однажды, когда гости расходились, он (будучи очень «большим и толстым») руками приподнял за заднюю раму и сдвинул потом с места свою забуксовавшую в снегу автомашину «эмку» (марки «М-1» – которые до войны были единственным легковым транспортом). В личном пользовании таких автомашин практически не было – все они являлись только служебными и, вообще, - немногочисленными. Но потом этот дядя у нас в доме никогда больше не появлялся, и на мои расспросы о «силаче», взрослые, как обычно говорят, переглядывались и поджимали губы».
Между прочим, до 1941 г. детям в большинстве школ ещё приходилось пользоваться подержанными старыми учебниками (передававшимися от старших к младшим), на страницах котоых сохранились портреты прославленных ещё в Гражданскую войну маршалов, неожиданно «ставших» в конце 30-х годов, как тогда выражались, «врагами народа». В школе среди учеников считалось чуть ли ни общепринятым и обычным, «выкалывать им глаза» на портретах в учебнике, живописно разрисовывать или замарывать лица чернилами, чем многие из нас усердно и занимались, выражая тем самым свои чувства – «презрение и ненависть к изменникам Родины». Запомнились «в таком виде» портреты маршалов Блюхера и Егорова. Было много разговоров о наркоме Ежове и его «ежовых рукавицах», в которые должны были попасть все недруги советской власти (до ареста и его самого - как очередного «врага народа»).
В советском обществе к тому времени (после изгнания в эмиграцию или бегства из страны политических противников, не лойяльных к набиравшему силу и авторитет в стране И. Сталину, после политических процессов над бывшими меньшевиками и троцкистами, был накоплен многолетний опыт быстрого "снятия портретов", в первую очередь - портретов "провинившихся" или обвиненных в каких-либо преступлениях политических и государственных деятелей. По внезапно исчезнувшим со стен очередным портретам советские люди узнавали, что оригинал тоже бесследно исчез, по меньшей мере - с политического горизонта, а чаще всего - из жизни…
Свободное копирование
