Ягелло Владимир Павлович

Вступительная заметка.
«Род наш мы ведем от литовского князя Гедимина…» Далеко не каждый русский дворянин мог начать таким образом свои воспоминания. Гедиминовичи по знатности и древности рода соперничали с Рюриковичами. Достаточно назвать — из тех, кто на слуху, — князей Голицыных, Трубецких, Куракиных... И как бывало в подобных ситуациях, от основного древа шли многочисленные ответвления. Одно из них — дворянский нетитулованный род Ягелло. Фамилия хорошая — великий литовский князь Ягайло женился на польской королеве Ядвиге и объединил Русско-Литовское княжество с Польским королевством. Так была заложена основа мощной Речи Посполитой, а Ягайло принял католичество и стал Ягелло...

Его дальний потомок Владимир Павлович Ягелло (1907—2000) — из православной русской ветви рода — написал очень своеобразные по жанру воспоминания. Это не просто его личная история и история семьи с ближними и дальними родственниками. Это и краткая история Запорожской Сечи, это история и быт городов, в которых служил полковник Павел Денисович Ягелло, отец мемуариста.

Семья была военной. Дед автора провел тринадцать месяцев на знаменитом 4-м бастионе Севастополя — шестнадцать осколочных ранений.

Четыре дяди мемуариста тоже были офицерами. Как, впрочем, и большинство родственников мужчин. Были среди них и генералы, занимавшие значительные посты: «Брат бабушки, генерал Жолтановский <...> в 1905 году был назначен Екатеринославским генерал-губернатором и, только прибыв в Екатеринослав, был сразу убит террористами по дороге с вокзала». Такие краткие, но полные смысла сюжеты, разбросанные по пространству повествования, точно воссоздают эпоху.

Семья была многочисленная, и, соответственно, воспоминания вбирают в себя множество судеб, очерченных иногда несколькими выразительными фразами. Так возникает целый мир — жизнь русского предреволюционного дворянства.

Владимир Павлович владеет пером. Он умеет просто и зримо представить, например, с детства ему знакомый военный быт.

«Прохождение артиллерийской бригады по городу — одна поэма. В воздухе специфический запах смеси колесной и орудийной смазки и конского пота. Скрипят колеса и бушматы на коленях ездовых на уносах. На передках и зарядных ящиках сидит прислуга-номера. По бокам каждой батареи едут младшие офицеры. Идет обоз и сзади всех дымят походные кухни, так как сразу по прибытию на стоянку надо кормить людей. Завершает колонну коляска командира бригады, и скачут адъютанты. И, наконец, на замке едет фельдфебель бригады — сверхсрочно — служащий солидный дядя с шевронами на рукаве. Все это в облаках пыли, топанья копыт и скрипа».

В этой бригаде служил отец мемуариста...

Владимиру Павловичу не суждено было продолжить семейную традицию — службу в русской армии. Началась мировая война. Полковник Ягайло, проделал поход в Восточную Пруссию и уцелел в катастрофе, постигшей армию Самсонова.

Мы публикуем ту часть мемуаров, действие которой начинается в 1916 году — в канун революции, и завершается эвакуацией армии Врангеля из Севастополя.

Мемуаристу было в то время тринадцать лет. Но позже, в конце жизни, пройдя испытания эмиграцией и, в частности, долгий немецкий плен как солдат французской армии, он сумел восстановить в памяти катастрофу, постигшую Россию, и трагедию Белого движения и рассказать об этом просто и достойно.

Воспоминания Владимира Ягелло, безусловно, заслуживают внимания читателя, а мемуарист — нашей благодарности. (Автор Яков Гордин)свернуть