|
Память его хранила множество бесценных историй, которые он рассказывал, перемешивая их с пустяками, остроумными глупостями и анекдотами. Некоторые его рассказы до сих пор кажутся мне масштабными свидетельствами эпохи... Ещё
|
|
|
Отцом Марата был красный командир Аким Онуфриевич Брухнов, бесстрашный кавалерист эпохи Гражданской войны, романтический поклонник идеи победы мировой революции, поплатившийся за эту идею сталинским лагерем... Ещё
|
|
|
Вновь прибывшие посовещались и решили так: выжить здесь невозможно. Ещё несколько дней без тёплой одежды – и конец. Но пусть хоть родные узнают об их судьбе. Был среди них один очень молодой парнишка. Они сложили для него свои порции обеда и ужина и помогли бежать... Ещё
|
|
|
... его матери, известной детской писательнице Зинаиде Шишовой, судьба подарила долгую жизнь. Она и Марат не расставались, кроме тех лет, когда Марат был на фронте... Ещё
|
|
|
Он начал разведслужбу ещё под Сталинградом, а победа застала его где-то или в Польше, или под Берлином. Но и о войне он рассказывал нам весело, и – никогда не говорил о том, что там на самом деле было трудно, трагично, жестоко, а чаще всего – ужасно... Ещё
|
|
|
Он вспоминал о какой-то тщедушной девчонке из их полка, которая пошла на фронт добровольно, как Зоя Космодемьянская, освоила профессию радистки, а потом таскала на передовой, под Сталинградом, огромную рацию на худосочных своих плечиках... Ещё
|
|
|
Вот, например: дело было уже в конце войны, на территории то ли Польши, то ли Германии. Разведгруппа Марата прочёсывала лес и случайно столкнулась с группой власовцев. Они прятались тогда в лесах, боясь попасть в руки советских солдат, потому что с власовцами разговор был короткий... Ещё
|
|
|
Марат рассказывал, как их полк стоял в каком-то старинном немецком замке. В сумерки у стен замка появлялись женщины, и нежно, но с немецким акцентом, вызывали на свидание своих экзотичных возлюбленных: " Ва-а-нья-а!", "Ко-о-лья-а!"... Ещё
|
|
|
Марат с трудом искал свой путь в мирной жизни. Мама настояла на том, чтобы он поступил в МГИМО... Он окончил его, но дипломатом не стал, а был направлен сначала в Польшу, в какое-то молодежное общество дружбы, а позже пришёл работать в издательство "Молодая гвардия"... Ещё
|
|
|
В первые послевоенные годы Марат довольно часто оказывался в районном отделении милиции. По месту жительства, так сказать. Просто он стал завсегдатаем в близлежащем ресторане, откуда его и забирали стражи порядка то за драку, то за какие-нибудь высказывания... Ещё
|
|
|
Рассерженный начальник произнес сначала гневный монолог: – Что же это такое! Ну, был бы он у вас, как все! Ну, пил бы, ну, курил бы, ну, дрался бы! А ведь он же у вас ЦИ-НИК! – Как? – удивилась мама – А так! – гремел начальник. – Знаете, что он нам этой ночью кричал?.. Ещё
|
|
|
Однажды рано утром в их квартире раздался звонок. Марат открыл дверь. Перед ним стоял знакомый ему швейцар из того самого ресторана, где Марат был завсегдатаем. Швейцар почему-то с утра был уже в униформе. Вид у гостя был устрашающий, как будто бы он пришёл добиться справедливости... Ещё
|
|
|
Был один момент в жизни нашего издательства, когда все мы повторяли очередное высказывание Марата: "Мера свободы каждого человека измеряется тем, способен ли он в случае начальственной агрессии – послать это начальство... Ещё
|
|
|
А вот какая горькая пленительность была в рассказе Марата о том, как он вызволял семейную реликвию, которую его мама обменяла во время блокады на кусочек хлеба... Ещё
|
|
|
В их доме, например, часто бывал писатель Юрий Олеша, и это его блестящий экспромт растиражировал тогда Марат по всей Москве. Писатель, выходя из ресторана Националь, обратился по привычке к швейцару... Ещё
|
|
|
В конце пятидесятых в Москве произошло волнующее событие: приехала на гастроли знаменитая лондонская театральная труппа Пола Скоффилда. Они привезли постановку "Гамлета" с Полом Скоффилдом в главной роли. Вся Москва стояла в очереди за билетами на улице Москвина – спектакли шли в филиале МХАТа... Ещё
|
|
|
Однажды в шестидесятых, в период хрущевской оттепели, когда приоткрыли "железный занавес", и в Москву стали приезжать иностранцы с частными визитами, какая-то, уже довольно старая дама из тех, кого называли эмигрантами "первой волны", приехала в Москву навестить своего племянника... Ещё
|
|
|
Второй эпизод, произошедший во время этого визита, был, пожалуй, даже ещё более грустным. Племянник рассказывал о своих мытарствах, о том, как он подписал письма в защиту Синявского и Даниэля... Ещё
|
|
|
Женщины влюблялись в Марата. Не знаю, нравилась ли хоть одна из его избранниц его маме, но знаю, что они старались понравиться ей, бывшей дворянке, изо всех своих слабых сил. Но понравиться вряд ли было возможно... Ещё
|
|
|
У Марата был дружелюбный характер. И всё же, наверное, он неспроста выбрал героем своей книги в серии "Жизнь замечательных людей" Чаку, зулусского вождя, гениального военачальника, которого историки называли "африканским Наполеоном". Он подарил мне эту книгу 20 января 1975 года... Ещё
|
|
|
