У Акима Онуфриевича была сестра Анюта, ненавидевшая большевиков, которая жила на хуторе. У неё отлежался, пришел в себя после следствия. Смог самостоятельно ходить после побоев, и пошел в райком получить назначение. Но... весь прежний состав райкома был арестован. Как же? Всех арестовали, а его – выпустили? Теперь на нём будет клеймо стукача, и он ничем не докажет обратное. Аким принял нестандартное решение: он вошёл в кабинет председателя и дал ему пощёчину. Теперь его судила уже "тройка". Моментально. Никакого суда и следствия. Через несколько дней он с другими товарищами по несчастью оказался на Севере, на лесоповале, в дикие морозы и в летней одежде.
Соловецкий святой монастырь - здесь был самый жестокий лагерь для арестованных во время Сталина СЛОН...
Вновь прибывшие посовещались и решили так: выжить здесь невозможно. Ещё несколько дней без тёплой одежды – и конец. Но пусть хоть родные узнают об их судьбе. Был среди них один очень молодой парнишка. Они сложили для него свои порции обеда и ужина и помогли бежать, договорившись между собой, что не дадут себя замучить, а просто этой ночью каждый покончит с собой. Так и сделали.
Паренёк, по плану, должен был добраться до Большой Земли, найти родственников своих товарищей по лесоповалу, чтобы рассказать об их кончине. Удивительно, но побег паренька был успешным, он добрался до родственников и выполнил поручение. Так Зика (Зинаида Николаевна Шишова) узнала о последних днях своего мужа, а позже рассказала об этом сыну.
Многие красные командиры первыми были зачислены в круг неблагонадёжных. Вероятно, они таковыми и были. Ведь сражались они в 1917-м совсем не за то, что получилось в результате. Теперь надо было или уметь угодничать, или писать доносы, или скрывать свои мысли. А этого они совсем не умели. Да и не считали нужным. Многие из них сохранили дух победителей, дух достоинства и самоуважения, совершенно неприемлемые для новой власти. Они были обречены, эти победители "той далёкой, Гражданской", эти "комиссары в пыльных шлемах", которые привыкли все вопросы решать "шашкой нАголо". Но всё-таки гибель представителей первой волны сталинских репрессий, как это ни странно звучит, можно считать даже относительно лёгкой, по сравнению с расправой над теми, кого арестовывали позже, и к кому применяли не просто избиения, но изощрённые пытки и издевательства.
Свободное копирование
