|
Меня послали на рытье противотанковых рвов с группой студенток; я пробыла там немного более недели. Это было где-то по направлению к Новгороду. Строило эти рвы много людей, мы были крайней группой... Ещё
|
|
|
Я особенно запомнила первую бомбежку в начале сентября. Мне было так страшно! Мы с папой сидели на моей кровати, я вся тряслась, прижавшись к нему, спрятав лицо, зубы у меня стучали, а папа гладил меня по спине и успокаивал. «Я-то думал, что ты храбрый человек, а ты — трусишка»... Ещё
|
|
|
Скапливалось до двадцати — двадцати пяти человек раненых на сестру. Мы с ног валились, но старались хоть чем-то облегчить их страдания. Я работала в отделении, где люди лежали в так называемых «гипсовых гробах». Ранения позвоночника, таза, ног… Ещё
|
|
|
Еще хуже стало, когда начались морозы, не стало воды. Почти по всему Ленинграду отключился водопровод. А это значит, что не работала и канализация. На палату у нас было одно ведро. Раненые — с голодным поносом… Мы это ведро выливали за окно... Ещё
|
|
|
Я вообще до сих пор не знаю, куда же девались эти куклы-покойники. Завязывали их в одеяло; обычно перевязывали веревкой. Сил везти их на кладбище не было, да и за могилу надо было платить хлебом, его тоже не было… Их вытаскивали и оставляли на улице... Ещё
|
|
|
Я сделала несколько шагов и очутилась напротив повешенного. Я оцепенела… Тело висело вниз головой, привязанное к узорам ворот за обе очень широко раздвинутые ноги. Обуви не было. Тело было повернуто спиной ко мне и обнажено до пояса... Ещё
|
|
|
Во время войны отец уже не боялся ареста. По-видимому, непосредственная опасность его обошла; он работал на оборону, был засекречен по самую макушку, даже макушки уже, наверное, не оставалось; работал он над производством снарядов морской и полевой артиллерии. Закалка снарядов... Ещё
|
|
|
Люди, которые умирали у меня на руках, часто хватались за мой халат, и за одеяло, и за мои руки… Другие кричали: «Мама!». Третьи звали какую-нибудь женщину; а некоторые просто тихо стонали и угасали молча. И в какой-то момент я видела, что глаза у них помертвели, и понимала: уже все… Ещё
|
|
|
Папа и мой одноклассник Сеня Шифман разрубили кухонный стол; истопили плиту, нагрели два ведра воды. Но это было в последний раз, — потом эта роскошь стала недоступна. Следующий раз мылись мы уже в эвакуации в г. Ирбите — через пять месяцев... Ещё
|
|
|
А я, подлая, будучи психически еще нормальной, совершила, может быть, самый подлый в моей жизни поступок. Один раз, придя домой (отец был еще жив), я съела одну соевую конфету, не поделив ее с отцом. Он отказался. Конфеты были выданы на талон «сахар» еще в ноябре. Эта была последняя.. Ещё
|
|
|
Когда умер папа, я была на увольнительной. Он перестал дышать, и я поняла: все кончено. Три ночи и два дня я сидела с ним, а крысы шуршали, возились и пищали в темных местах. Они боялись только света коптилки. Когда я задремывала, коптилка начинала гаснуть — и они с шорохом приближались... Ещё
|
|
|
С декабря до нашего отъезда на карточки не выдавали ничего, кроме хлеба. Мы все эти месяцы почти ничего не ели, только хлеб — нашу норму, и пили кипяток… Ещё
|
|
|
На следующее утро мы пошли в ЗАГС. В маленький ЗАГС поселка Рыбачье. С одной стороны очередь, с другой — никакой очереди нет. Вот, говорим, нам брак… Какая-то женщина там заплакала: «Давайте, вам нет очереди, сейчас все с одними только смертями…». В ЗАГСе лежало несколько умерших... Ещё
|
|
|
Я вся распухла от голода. Меня признали полностью негодной к военной службе, я сдала военный билет, получила паспорт на новую фамилию, эвакосправку. По этой справке я была обязана выехать — продовольственных карточек не давали. Выбора не оставалось... Ещё
|
|
|
В Вологде мы зашли в уборную. И перед уборной — там, где были умывальники, и они действовали, и текла вода — в уголке мы впервые увидели брошенную корку хлеба. Я уткнулась в маму, плакала так, как будто я еще раз хоронила отца... Ещё
|
|
|
Куча тел, все дрались, чтобы проникнуть к маленькому кассовому окошку, сунуть туда деньги и вытащить хоть какой-нибудь билет на поезд. Мы подошли к этой толпе, и моя мать потянула кого-то за ватник. Тот обернулся, увидел ее и меня, закричал не своим голосом и стал пятиться.... Ещё
|
|
|
И вот мы в Ирбите. На углу той же улицы мы прочитали объявление, что в этот день баня работала для женщин. И тогда мы пошли в баню. Впервые за столько месяцев... Ещё
|
|
|
Приехав в село Елань, мы сняли комнатенку с хозяйской топкой. Пришел врач — женщина. Она посмотрела и послушала нас и тут же, немедленно, положила в больницу. У меня было крупозное воспаление легких, мать тоже была больна, у нее был бронхит, очень тяжелый... Ещё
|
|
|
Два месяца пролежала я больная. А потом стала искать работу. И поступила на работу сменным воспитателем и старшей пионервожатой в детский дом. Детский дом этот был эвакуирован с Украины, из города Кобеляки... Ещё
|
|
|
В эту же зиму была я послана еще в одну командировку. Дело было вот в чем: наш детский дом повально и внезапно был поражен какой-то инфекцией. У всех делались болезненные болячки на губах. И инфекция эта, очевидно, передавалась через ложки, через миски, которых было очень мало... Ещё
|
|
|
Свободное копирование
