Мурзин Николай Павлович

Я читаю, перечитываю их и будто слышу его голос, негромкий, по-уральски чуть окающий, с насмешечкой... Услышите его и вы, и в нем непременно услышите правду самой истории и воспримите её сердцем, с её горечью и надеждой, мраком и светом...Ещё

С какого дня человек помнит себя? Трудно ответить на этот вопрос, но я, кажется, помню себя с той поры, когда ещё находился в утробе матери. Конечно, не совсем так, однако же есть какие-то проблески в памяти моей, которые относятся не более как к полутора-двухлетнему возрасту...Ещё

Погрузились в вагоны — телячьи теплушки. В один вагон — две-три семьи. На наших ворчали соседи: хлеба мы везли больше всех — и весь на виду. Когда тронулся поезд, наша собака Борзик (черные с белыми пятна и хвост улиткой) долго бежала за поездом, пока отстала окончательно и скрылась из виду. Больше всех плакал Иван — жалко Борзика...Ещё

Дома с утра остаются с бабушкой только совсем малые дети — мал мала меньше: Маруське в год «выселки» было семь, мне пять, Женьке три года. А Саньке не было ещё и двух. Он только здесь, на Покровке, научился разговаривать, старой жизни не видел, не помнит. Так и начал свое осмысленное существование сразу со ссылки, с «каторги»...Ещё

Уже в первую ссыльную зиму в поселке начался голод...Ещё

Подойдет обед... Агриппина Ивановна раздает нам по кусочку хлеба да по ложке жидкой чечевичной каши — вкусной очень. Мы съедаем порцию и — кто хлебом, а кто языком — облизываем чашки — мыть не надо...Ещё

...Я один иду в эту столовую. «На промысел» — полизать тарелки, собрать со столов кости. Один татарин там всегда мне отдавал рыбью голову или полпорции супа... Я так и терся у его стола. У него, кажется, не было своих детей...Ещё

Мать бросилась бежать, мы, шестеро ребятишек, за ней. Мать не может бежать — сил не хватает, но надо быстро, надо успеть. Иначе не увидим больше отца...Ещё

...украл всю месячную норму муки из дома и съел ее. А где остатки — не сознается.   Через полатину Готовчиха перепустила веревку. На конце — петля из полотенца. Ваську мать подвела к петле, надела ему её на шею и тянет за другой конец. Васька висит... Готовчиха опускает веревку. И так много раз. Но Васька не сознается, где мука. Ещё

Блуждали в лесу. Выбирались по звездам. Ивана подсаживали на огромную сосну поискать вдали, в темноте, огонька, куда выбираться... Ходили и в дождь, и в холод, и в осенний снег. Удалось целый мешок орехов нашелушить, заготовить на зиму...Ещё

В трех километрах от Покровска стояли два барака — это был поселок Каменка. В них жили лесорубы. Пошли туда люди и увидели — в бараках умерли все. Так образовалось на Каменке кладбище...Ещё

...Я стою в коридоре. Ребята из «вольных» пинают хлебную корку так, что она летает из стороны в сторону. Вот они бросили свое увлечение — я хватаю истоптанную, грязную корку и съедаю ее. Мне сегодня повезло...Ещё

Павел, на конном дворе жеребая лошадь подохла, от какой-то заразной болезни. Отвези-ка её в лес да закопай». И между прочим, отозвав отца в сторону, добавил: - Гляди, может, кобылка-то и в котел годится. А то совсем вымрет ваша семья... Он и поныне жив, прораб Крысов. Были и в ту пору на поселке добрые люди, были...Ещё

Слухи ходили не зря. Весной 1934 года Антропов разоблачил людоедство...Ещё

Еще зимой, в конце 1933 года, стали отпускать мужиков-выселенцев по справкам в Надеждинск. Там продавался так называемый коммерческий хлеб. Продавался свободно, были бы деньги. Но трудно выпросить у коменданта справку...Ещё

Мы тоже проснулись и долго, казалось, бесконечно долго ждали отца. Он пришел часов в одиннадцать утра — заскрипели половицы в сенях, открылась дверь, и вот он, с хлебом! Мешок больше чем наполовину наполнен буханками! Мягкие пшеничные буханки. — Ешьте теперь, кто сколько хочет! — Радость светилась в глазах отца. — Слава тебе, господи, отмучились, выжили...— говорила мать...Ещё

Осенью 1935 года вернулся дед. И вот сидит он на лавке в избе, в окно светит яркое солнце. Степан Северьянович привез штаны, наполненные подсолнечными семечками,— так и вез их, перекинув две тугие штанины через плечо. Штаны послужили ему вместо мешка. Больше ничего не привез дед...Ещё

Еще зимой 1935/36 года пошли слухи, что рудник в Покровске закрывается, что нас повезут в другое место, на какие-то бокситовые рудники, в село Петропавловск. Вскоре туда увезли мужчин. А в мае 1936 года погрузили и мы свой скарб на телегу и поехали в новое место...Ещё

Вечером хозяйки хлопочут на кухне. Кухня одна на весь этаж. Плита плотно уставлена кастрюлями. Женщины ведут перепалку за место на плите — каждая спешит, каждая только что с работы, у каждой полдюжины ребятни и муж. За дрова не ругаются, дров хватает...Ещё

Весь год, особенно с весны и летом, в поселке шли аресты. Забрали многих мужчин и женщин. Арестовали нашего директора рудника Арансона, взяли старика Пакулина... За что? Никто не знает...Ещё