Autoren

1427
 

Aufzeichnungen

194062
Registrierung Passwort vergessen?
Memuarist » Members » Nikolay_Murzin » Ссылка - 5

Ссылка - 5

31.12.1931
Североуральск, Свердловская, Россия

   ...Шел снег крупными хлопьями. Было ещё совсем темно. Ранним утром я подхожу к конторке (там же столовая!). В снегу стонет обессилевший человек... Толька Пушкарев, мой кормилец, топчет его ногами, пинает — человек не сопротивляется, не может встать, лишь стонет... Свет от окна конторки слабо освещает сугробы — видно одну искаженную злобой, какую-то незнакомую морду Тольки Пушкарева да его озверевшие выпученные глаза...

  Не стал я больше ходить в эту конторку. Стал бояться Тольку Пушкарева. Но хотелось туда: ведь как-никак кто-то картошку мерзлую, почерневшую не съест — выбросит из супа, кто-то кости рыбьи оставит, а то и Толька суп свой отдаст. Но он однажды заметил, что я, съев его суп, продолжаю собирать со столов объедки, и выгнал меня из столовки, запретив появляться.

  Кажется, в воскресенье пошли мы с Иваном в «вольную» столовую — в старый поселок, где жили «вольные» — местные жители. Зашли вроде отогреться... Буфетчица налила стакан молока, в молоко насыпала сахару — размешивает и пьет, прихваливая. Вкусно! Я молока уже не пробовал второй год и злился про себя, не веря глазам своим... Молоко, да ещё с сахаром!

  Откуда-то взялся косой, рябой, короткий и злющий Петр Загвоздкин, схватил Ивана за шиворот и вытолкнул в сенцы. Иван упал, потом от пинка полетел с крыльца. Загвоздкин начал бить, топтать его ногами на снегу... Я заплакал.

  Откуда у взрослых людей столько злости? И за что бьет он мальчишку-инвалида? Иван только стонет, лопочет по-своему: «Патута, патута, патута, патута...» На немом его языке это значит: «Батюшки, батюшки...» или: «Боже мой!».

  Иван часто ходил в «вольную» столовую. И однажды принес селедочные головы. Мать их высушила, растолкла в муку — приправа, которая перебивала любые дурные запахи в супе-баланде.

  Приносил Иван и кости. Мать их калила в печи до коричневого цвета, толкла в ступе — делала костную муку. Из муки — суп. Она варила его в огромном полутораведерном чугуне на всю «ораву», наливая воды как можно больше.

  ...Я один иду в эту столовую. «На промысел» — полизать тарелки, собрать со столов кости. Один татарин там всегда мне отдавал рыбью голову или полпорции супа... Я так и терся у его стола. У него, кажется, не было своих детей.

  Вон повариха понесла что-то свиньям. Мы — туда... Нас было уже много. Здесь была и Маруська Удовицына, и Галька Бурлакова со своей хромоногой сестрой Маруськой, и ещё какие-то голодные, опухшие, полумертвые ребятишки.

  Галька побежала за свиньей, пала ей на спину и отобрала у нее огромную говяжью кость. Как мы завидовали Гальке!

  В эту же столовую привели нас из школы в какой-то праздник. ещё не раздали обед, но уже все получили хлеб. На столах стояла горчица — ешь, сколько хочешь!

  Васька Готовцев намазал горчицей свой ломтик. Наложил вдвое больше, чем хлеба, и начал есть... Слезы, слюни и сопли показались из всех дырок на Васькином плачущем лице — пришлось пальцами очищать ему рот. Бедняга, он не знал, что такое горчица, хотел воспользоваться незнакомой даровой едой.

  Я пришел домой. Дома — беда. В белом халате — «фершел». У него очки и борода, как у Калинина. На кровати лежит Сашка — мой самый младший брат — без сознания. Рядом мать, бабушка, дед. Что-то хлопочут.

  —Господи, да у него и язык-то облазит, сходит пленками, и губы сжег... Пропал мальчишка-то...

  —Молока бы надо найти,— сказал «фершел».— Лучшее средство от всякой отравы.

  —Где его найдешь, молоко-то...

  —Грейте скорее воду... Надо промыть желудок.

  И промывали Саньке желудок, и поили чем-то. Выжил Санька, не умер. А должен был, обязан был умереть! Ведь выпил он целый пузырь скипидара. Стоял этот двухсотграммовый пузырек на окне — дед ноги натирал скипидаром, настоянным на спирте. Санька искал, что бы влить в свой пустой желудок... И опрокинул туда скипидар.

  Выжил Санька.

  В смежной квартире — соседнее крыльцо от нас — умер Колька Суворов. Кольке было семь лет...

  Без слез и причитаний, молча обмывала его Сувориха в тазике. Держит левой рукой мертвое тело сына и моет ему ноги — голова мальчишки висит через плечо матери, видны все до одного ребрышка. Какие длинные у Кольки ноги!

24.06.2013 в 23:14


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Rechtliche Information
Bedingungen für die Verbreitung von Reklame