|
30 мая 1937 года. Накануне мы с отцом были на даче в Святошине, под Киевом. Зазвонил телефон; попросили отца. Разговаривал с ним Ворошилов: - Выезжайте немедленно в Москву, на заседание Военного совета... Ещё
|
|
|
На следующий день в три часа пятнадцать минут дня отходил поезд на Москву. Я провожал отца. Настроение у него было тревожное: он знал, что в течение прошедших недель арестован ряд военачальников, в том числе и Михаил Николаевич Тухачевский. На прощанье он мне сказал: "Будь настоящим, сын!"... Ещё
|
|
|
- Во-первых, я не понимаю, что здесь происходит, а во-вторых, я не имею представления ни о какой валюте. Он быстро встал из-за стола, подошел ко мне и ударил по голове, видимо, не рукой, а чем-то еще, так как удар был сильный. Я упал. - Щенок! - сказал он. - Уведите его... Ещё
|
|
|
7 июня мать вызвали в Особый отдел НКВД. Приняли ее начальник отдела Купчик и его заместитель Шорох (оба недавно назначенные). Они успокаивали мать, сказали, что все выяснится и будет в порядке. Попросили написать записку отцу о домашних делах, в которой должно быть написано, что все хорошо... Ещё
|
|
|
Ей сообщили, что имеется решение о выселении нашей семьи, и предложили выбрать один из трех названных ими городов: Актюбинск, Акмолинск или Астрахань. Мать выбрала Астрахань, после чего нам было предложено уехать в течение 48 часов... Ещё
|
|
|
В тот же день в центральных газетах появилось небольшое сообщение, что Особое присутствие Военной коллегии Верховного суда... Вечером на станции мы купили какую-то вечернюю газету, где было сообщено, что все обвиняемые приговорены к расстрелу... Ещё
|
|
|
Утром 12 июня, приехав в Москву, прочитали, что приговор приведен в исполнение. Прокомпостировав билет, мы перебрались с Киевского на Павелецкий вокзал. За два часа до отхода поезда в зале ожидания появились два человека в форме НКВД, которые пригласили мать в какой-то кабинет, тут же на вокзале... Ещё
|
|
|
Когда мы прибыли в Астрахань, в газете "Известия" было опубликовано без ведома матери ее отречение от отца. Мы даже не показали ей эту газету... Ещё
|
|
|
Первого сентября 1937 г. мы, дети ссыльных, пошли в школу. А 3 сентября были произведены аресты всех ссыльных жен, кроме моей матери, Нюси Бухариной (Анны Михайловны), Наташи Маркарьян и жены Гарькавого... Я перестал ходить в школу и занимался только тем, что нелегально проникал в сад детприемника,. Ещё
|
|
|
14 сентября пришел и наш черед. Я вернулся домой уже тогда, когда посреди комнаты валялась груда вещей, уже подвергшихся "ощупыванию". Обыск производил ст. лейтенант НКВД Московкин. Из деталей обыска вспоминаю два интересных факта... Ещё
|
|
|
Через несколько минут ко мне подошел другой человек в форме НКВД и, наставив на меня наган, закричал: "Руки вверх!" Я поднял руки скорей по глупости: чувства страха у меня не было. Меня тщательно обыскали, и в тот момент, когда ощупывали манжеты брюк, я ехидно спросил: - Что, танк там ищете?.. Ещё
|
|
|
Перед тем как перейти к описанию первого допроса, хотелось бы вспомнить о некоторых фактах, рассказанных женами арестованных еще в Астрахани... Ещё
|
|
|
Записав анкетные данные, следователь монотонно зачитал мне обвинение: "Вы обвиняетесь в организации анархической конной банды, ставившей себе целью действовать в тылу Красной армии во время будущей войны, а также в пропаганде анархических идей Бакунина-Карелина-Кропоткина среди учащихся школы"... Ещё
|
|
|
Утром, в начале шестого, мы подъехали к 3-му корпусу Астраханской тюрьмы, стоявшей на реке Кутум. Сопровождающий позвонил в дверь, подал какую-то бумагу, сказал: "Возьмите". Человек в тюремной форме довольно мягко сказал: - Проходи... Ещё
|
|
|
Часов в 8 утра принесли пайки. Тогда взрослым давали 600 грамм хлеба, а мне принесли большую пайку, ибо малолетним полагалось 800 грамм. У меня в чемоданчике были конфеты. Сокамерники захлопотали вокруг меня, дали кружку крепко заваренного чая, кусок балыка, кусок сала и даже яичко "вкрутую"... Ещё
|
|
|
На третий день меня вызвал начальник корпуса и раскричался на меня, почему я обманываю дежурных, заявляя, что я уже осужден. - Я не знал, что я под следствием, - ответил я. - Я знаю, что я выслан, а, следовательно, и осужден... Ещё
|
|
|
Все сидевшие в нашей камере прошли следствие уже нового типа. Следователи вели себя грубо, кричали, запугивали, а иногда и били. Обычно следствие шло недолго. Некоторые признавались, другие - нет, хотя состава преступления ни у кого не было... Ещё
|
|
|
В начале ноября 1937 года с прогулочного двора послышался знакомый голос. Я пробрался к окну и увидел, что среди гуляющих ходит мой двоюродный брат Юра... Ещё
|
|
|
7 ноября утром все оделись в лучшие свои одежки в честь Великого праздника Октября. После обеда кто-то затянул "Интернационал", это всех взбодрило: гимн подтягивала почти вся камера. В экстазе кто-то снял с себя красную майку и, пробравшись к окну, замахал ею через решетку. Вдруг с вышки раздались.. Ещё
|
|
|
Утром 9-го меня вызвали на свидание. Все наказывали мне, чтобы я поподробнее расспросил, что пишется в газетах. Свидание с дедушкой происходило в присутствии надзирателей. Я спросил его, читал ли он газеты. Нет, он не читал, но те яства, которые он мне принес, оказались завернуты в свежие газеты... Ещё
|
|
|
|
Свободное копирование
