|
Я назвала эти записки «Щепкой — в потоке...». Многие оправдывали, да и сегодня еще пытаются оправдать этой поговоркой тот жесточайший террор, какой захватил нашу страну на долгие годы с начала 30-х и до начала 50-х... Ещё
|
|
|
И все же, когда мы с мужем надолго уезжаем из города — на отдых или в гости к сыну, я непременно увожу с собой свои драгоценности. Пишу это слово без кавычек, хотя речь идет не об украшениях, а всего лишь о документах — нет для меня более дорогих вещей на земле... Ещё
|
|
|
...я горько расплакалась над последней колонкой его статьи, где он кратко рассказал о своей судьбе — о том, как в ночь ареста отца некий лейтенант НКВД запросто положил в свой карман золотой портсигар отца — именную награду за храбрость в Гражданскую войну;.. Ещё
|
|
|
Еще строчка Справки: «начальник секретариата морской базы в Одессе — май 1921 - ноябрь 1922 г.» А у меня, родившейся в июне 21-го — первое сознательное воспоминание: горбатая узкая улочка (потом узнала и название — Казарменный переулок, говорят, и сейчас так называется), я у кого-то на руках... Ещё
|
|
|
Позже другое воспоминание — мы в поезде, который остановился ночью где-то в поле, почему — не знаю. Горят костры, фыркают кони... Много лет спустя написала стихи: Я помню ночь: мне отроду три года, переезжаем из Одессы в Харьков... Ещё
|
|
|
Помню и такое: у друзей отца родилась дочь, мои родители уходят вечером на «октябрины», но меня не берут, я реву... Девочку назвали красиво на испанский лад — Кармией. Но к Испании это имя отношения не имеет: отец девочки, папин сослуживец, военный, имя придумал из словосочетания «Красная Армия»... Ещё
|
|
|
Там, в Смоленске, 18 марта, в День Парижской Коммуны родился в 29-м году брат, и в честь одного из деятелей Коммуны, Артура Арну, его назвали Артуром: мама любила красивые, звучные имена... Ещё
|
|
|
В короткие сроки вместе с парторгом завода Ванниковым (братом известного руководителя промышленности) они выводят завод из глубокого прорыва и одними из первых становятся кавалерами недавно учрежденного ордена «Знак Почета»... Ещё
|
|
|
Я могу только догадываться, каким способом от него добивались и добились, что арестованный 13 августа 1937 года, он только в феврале 1938-го, 12 и 15, стал давать так называемые «собственноручные» показания. Я читаю родным крупным почерком написанные ужасающие слова самооговора... Ещё
|
|
|
Фотография отца датирована 5 мая 1938 года. 16 июня 1938 года Военная Коллегия Верховного Суда приговаривает его к ВМН — высшей мере наказания... Закон от 1 декабря 1934 года, дня убийства С. М. Кирова, требовал немедленного исполнения приговора в тот же день без промедления и права обжалования... Ещё
|
|
|
Примерно за месяц до своего ареста она сказала мне: «Ты уже взрослая девочка, тебе — шестнадцать... Ты должна знать, что я ни минуты не верю в виновность папы... Будь готова и к моему аресту». Так сказала мне моя сдержанная, строгая мама, которая только один раз в жизни обнялась со мной и заплакала Ещё
|
|
|
Хотя мама, уходя, просила свою сестру не отдавать брата в детский дом, и это удалось (тетя Вера забрала Артика к себе), а я жила с Нюрой, мы с тетей Верой вскоре сами отвели его в Даниловский детский приемник — я еще не имела права оставить его у себя, мне было всего 16 лет... Ещё
|
|
|
Ее арестовали 8 апреля 1938 года, вечером. Той же ночью первый допрос. Обвиняется в недонесении о преступлении: ст. 17-58 п. 12. Два-три протокола допросов. Ответ мамы один и тот же: «виновной себя не признаю». 19 июня 1938 г. (через три дня после расстрела отца!) следствие окончено... Ещё
|
|
|
Я была дитя своего времени по всем параметрам — первой в классе вступила в комсомол, едва исполнилось 14 лет. И хотя через два года, в 37-м, меня, как дочь «врага народа» исключили из комсомола за то, что я не отказалась от отца (одноклассники стыдливо не поднимали на меня глаз Ещё
|
|
|
Так случилось, что в 10-м классе я случайно познакомилась со студентами-старшекурсниками Литературного института, тогда же пришла и первая любовь, и, конечно, я отошла от всех школьных дел, писала много стихов: как водится, Великая Юношеская Любовь была трудной,.. Ещё
|
|
|
Именно в доме Риммы и Яши я впервые увидела Ярослава Смелякова и познакомилась с ним — это тоже было открытием поэзии. Но о Ярославе нельзя рассказывать кстати и между прочим — слишком крупное он был явление и как поэт, и как личность. О нем тоже в другом месте, в свой черед... Ещё
|
|
|
Окончив школу, я просто подала документы и стихи в Литинститут и одновременно пошла работать счетоводом на склад Московского завода малолитражных автомобилей, расположенный неподалеку от дома моих литинститутских друзей — на Миусской площади... Ещё
|
|
|
Своим друзьям я не очень поверила, но все же на следующий день снова во время обеда поехала на Тверской бульвар, в Дом Герцена. По дороге встретился один из знакомых студентов, разулыбался: — Поздравляю! Вас приняли... Но я все же решила удостовериться в учебной части... Ещё
|
|
|
Как выяснилось на следующий день, диктант написан был плохо — девять «неудов» и три «хора»... Мы не знали еще, что на «хорошо» написали Шура, Арон и я. Арон, конечно, не канючил. Он водил нас куда-то кормиться в перерывах между экзаменами... Ещё
|
|
|
В конце ноября или начале декабря — точно не помню — Шуру, наконец, призвали: как известно, в 1939 году была объявлена Всеобщая воинская повинность, и мальчики, наши ровесники, знали, заканчивая школу, что их осенью призовут.// Ещё
|
|
|