На распутье - 6

Лишь два человека в Нежине заинтересовались моим планом. Но один из них оказался впоследствии просто краснобаем. Серьезней и искреннее отнесся к моему плану Гончаревский. Он отправился в Одессу, чтобы начать там работу среди студентов, а я, с той же целью, перевелся в Киевский университет.

В Киеве я, прежде всего, близко сошелся с Семеном Лурье, окончившим гимназию и вступившим в университет как раз во время моего и Гриши переселения в Киев. Он был способным, интеллигентным, в высшей степени добрым и симпатичным юношей. Таким он остался во всю свою, к сожалению, слишком недолгую жизнь.  Меньше, чем через два года нашей совместной работы, он был арестован, нажил в тюрьме болезнь легких, от которой он не избавился и после того, как ему  – при помощи товарищей – удалось бежать из тюрьмы и очутиться на свободе за границей. Здесь, кажется, в Берлине, он женился на Амалии Ратнер, одной из наиболее передовых девушек Могилева; поселился с ней в Италии, где окончил медицинский факультет и стал практикующим врачом. Но скоро он от быстро развившейся чахотки умер.

Не успел я освоиться с Киевом, приобрести какие-нибудь связи в студенчестве, как получил от Гончаревского письмо с приглашением, или, точнее, с настоятельной просьбой приехать в Одессу. Он обращался ко мне с этой просьбой не только от своего имени, но и от имени одного юноши, с которым он познакомился в Одессе. Этот юноша, писал мне Гончаревский, полон хороших стремлений, но нуждается в руководстве. А так как он богат, то по мнению Гончаревского, он будет полезен нашему делу также и своими средствами. Я решил поехать в Одессу и, смотря по обстоятельствам, остаться там некоторое время.