После воскресного дневного прихода «гостей» нас снова заперли на ночь. Но наша бригада еще не спала, готовилась в ночную смену на Кирзавод, когда в секции появились вдруг «гарны парубки»:
— Дивчатко! Ходимо до зоны!..
Они выломали в умывальнике оконную раму вместе с решеткой, и один парубок подсаживал нас на окно, а другой внизу, с земли, принимал, подставив колено... За калиткой в зоне был настоящий парк культуры и отдыха, гулянье с «фейерверком»: и повсюду, тут и там, звучали песни — украинские и литовские, латышские и эстонские, а часовые с вышек пускали тревожные цветные ракеты — белые, красные, зеленые...
За зону нас, конечно, в ту ночь не вывели, все надзирательницы убежали на вахту, а я. легла спать. Днем узнала: большинство мужчин на рассвете ушли через вахту, организованно, и их отправили на рабочие объекты. Ушли за зону, как обычно, и женские рабочие бригады.
Когда вечером их привели с объектов, на всех вахтах — женский и мужской зон — был зачитан приказ, что за «нарушение лагерного режима — грабеж и изнасилование — между зонами объявляется огневая линия». Явная несправедливость, лживость приказа всех оскорбила — ничего похожего на то, о чем говорилось в приказе, в жензоне не происходило. Шныряли по баракам блатные «малолетки», заглядывая за занавески вагонок: «Кучеряво живете, тетеньки! Дайте хлебца!..» Остальные тихо сидели со своими знакомыми, если были такие, или спокойно дожидались утра.
Вышедших утром из жензоны на работу мужчин (основной костяк приходивших был; видимо, все же из того нового этапа, который прислал ГУЛАГ, объявив наш лагерь «общим») сразу же с объектов отправили на этап, прямо к эшелону привезли из бараков их вещи. И, может быть, у этого эпизода не было бы продолжения, если бы не оскорбительный лживый приказ, зачитанный после возвращения с работы на всех вахтах.
В тот же вечер через забор перекатилась новая волна мужчин — на этот раз они сумели захватить в хоздворе офицера, вели его перед собой, и солдаты на вышках успели дать только два выстрела, а потом растерялись. Так был убит наповал один заключенный и еще один легко ранен.
Свободное копирование
