Щепкой — в потоке - 86

Я попала в Степлаг (Особый лагерь № 4, о чем я случайно узнала еще в этапе из Москвы, когда вызвалась мыть полы в вагонзаке — там мне и одному из заключенных мужчин (тоже 58-я статья) «доверили» делить сухой паек — хлеб, сахар, соленую рыбу — и сунули нам для этого списки этапируемых заключенных. Там-то и было написано, что нас везут в Особый лагерь № 4). Сперва это был вроде бы обычный лагерь. Потом на вышках появились пулеметы, у конвоя, сопровождавшего рабочие бригады, — овчарки, и всем приказали вшивать в одежду номера — на спину, на левое колено и на левую руку, мужчинам — на ушанку, чтобы его было видно издалека, и окликали нас надзиратели и начальники по номерам, если мы были им нужны. Номера вшивались для того, чтобы заключенный не мог убежать — по дыркам на одежде его все равно распознали бы. И тому же номер — хорошая мишень... И все же находились смельчаки, но их ловили и привозили к вахте. Так было несколько раз: полуголые даже в самую хмурую непогоду, они стояли перед вахтой на коленях со связанными сзади руками — 4В назидание» всем остальным. Страшно было даже подумать, что этим людям пришлось вынести...

Мой номер был СБ-449. Я долго ломала голову, что могут означать эти две буквы. Потом догадалась — первая название лагеря «Степной», а вторая — очередность этапа, время твоего «приезда», потом ведь появились и СББ и СЮЮ... По иронии жизни, создающей иногда совершенно невероятные сюжеты, незадолго до того, как появился приказ о номерах, нам показали кинокартину «Человек № 217». Я часто потом вспоминала об этом фильме, наводящем на многие аналогии... Да, я была «человек СБ-449», а мой муж — «человек СЮ-49». Да, в нашем лагере, окруженном сперва колючей проволокой, а потом и забором из бутового камня, который мы сами же и построили, были почти нормальная чистота и порядок, и время от времени нам показывали в столовой кино. И не пришлось мне пережить ужасы жизни в лагерях с уголовными — всего два месяца на пересылке в Карабасе, где за это время кроме «войны» воров с ворами особых жестокостей я не заметила.