Однажды доктор зачем-то послала меня во вторую секцию нашего барака, где квартировали как раз «законные» воры. Кого-то, видимо, надо было пригласить на обследование. С отвагой неведения я выполнила это поручение, хотя и удивилась откровенной невежливости парня, к которому обратилась с просьбой доктора. Вечером, когда я уже возвращалась с работы в свой барак, обогнавшие меня вохровцы сделали мне замечание: «Ишь, какая храбрая нашлась, пошла к «законным» без охраны. В другой раз будь поосторожней!»
Но грубостей от заключенных в мужзоне я никогда не слышала, хотя в дальнюю секцию больше не заходила...
Однажды утром мне довелось увидеть страшную драку — «войну» воров «в законе» с «ссученными» — это походило на мгновенно налетевший смерч; яростная схватка с ножевыми ранениями закончилась так же мгновенно, как и началась, к счастью, тяжело раненных не оказалось. Драку прекратили вохровцы — откормленные здоровяки.
Александра Степановна была глубоко религиозным человеком, искренне верующим, но исповедовала она не ортодоксально православную веру, а баптистскую, или, кажется, была «евангелисткой». Вместе с бабушкой-санитаркой они часто постились. Срок у нее был десять лет, видимо, за ее веру, тогда преследовавшуюся. Но она считала, что это Бог ее наказал за то, что она с детьми ушла от мужа-алкоголика, не вынеся его издевательств и оскорблений.
Когда из Карлага пришел наконец давно ожидаемый женский этап, ее позвали к больной, у которой внезапно открылось кровотечение. Когда она вернулась через несколько часов, на ней не было лица, лишь огромные серые глаза... Отказалась от еды и на следующий день — тоже. Оказалось, что ей пришлось, спасая молодую, истекавшую кровью женщину, сделать той чистку (аборт), чтобы спасти ее жизнь. Но, молясь все время, она со слезами твердила: <<Я убийца, я не имела права убивать новую жизнь!..» Я возражала ей, что она, наоборот, спасла человеческую жизнь. «Да-да, но мне все равно нет прощения...»
Наверно, если бы я подольше побыла с Александрой Степановной, я бы невольно обратилась в ее веру, столько чистоты, стойкости и доброты было в этой женщине. Но ее назначили на этап в Спасск, ее и нашу «шоколадницу», а я ушла на этап еще раньше — вместе с женщинами из Карлага.
Свободное копирование
