Со временем я перестала посещать фестивали в маленьких городках. Решила, что мое место все-таки на рынке в Энн-Арборе. Но вот Диксборо я посещала даже несколько раз, но не столько из-за моих интересов, сколько из-за желания внуков. Дело в том, что на этот арт-фестиваль один фермер всегда привозил корову, коз, кроликов, уток, поросят. Он давал детям трогать и брать на руки всех своих пи- томцев.
На уютной территории возле церкви художники располагались в индивидуальных палатках, которые они сами привозили и устанавливали. Я же всегда размещалась под общим огромным тентом, который организаторы предоставляли желающим. Я сижу и смотрю на проходящих мимо меня людей.
Ко мне неожиданно обращается могучий рыжеватый мужчина, держащий за руку маленького мальчика. Он понял, что я русская, и сказал, что мальчик тоже русский. Он его усыновил. Спросила, знает ли он русский язык. Нет, он был усыновлен совсем маленьким. Оба – и папа, и малыш – были в очках. Я поинтересовалась, что же у такого маленького ребеночка со зрением. Папа объяснил, что мальчику очень хотелось походить на папу. Значит, ему сделали очочки с обычными стеклами. Значит, он любит папу, а в семье его очень любят и балуют. Потом они подходили ко мне еще два раза. На прощание я поцеловала мальчика в темечко.
На этом фестивале я всегда встречала несколько человек с нашего рынка в Энн-Арборе. Я, в отличие от других участников, не относилась к мероприятию серьезно, оставляла свое место, гуляла по территории, рассматривала экспонируемые на фестивале плоды деятельности собратьев по творчеству. Последние, как правило, не покидали своих мест. Когда время фестиваля истекло, и все начали потихоньку собираться к отъезду, ко мне подскочила Джин.
Она на рынке в Энн-Арборе продавала замечательно теплые шапки из фетра. Я однажды у нее такую купила и была счастлива: в любой мороз голова была в тепле. Джин рассказала мне, что один из посетителей поведал ей замечательную новость: «Здесь, на этом фестивале есть одна женщина – настоящая русская женщина (а real Russian woman)!» Он не предполагал, конечно, что Джин этим не удивить, что она давно меня знает. Мы с ней весело посмеялись.
Мальчишкам успели разрисовать мордашки, и так нас сфотографировала Роз. Роз тоже была с нашего рынка в ЭннАрборе. Я когда-то давно купила у нее две корзины для моих работ. Одну побольше – для больших работ, и вторую поменьше – для маленьких. У нее корзины были дешевые, не такие дорогие и шикарные, как у Мэри. Когда-то я помимо стенда, где размещалось восемь работ, еще много работ ставила в корзины. Роз была еще совсем не старая, ходила немного смешно, слегка наклоняясь вперед всем телом. Вот так я ее и запомнила. Как-то в начале очередного рыночного сезона (в апреле) мне сказали, что Роз умерла. Ничего не знаю о причине смерти. Остались у меня две ее корзины и вот это фото, которое она сделала.
Свободное копирование
