Утром, когда ещё все спали, он принёс билеты в кино. Мальчик пылал от добрых ко мне чувств. Как же я могла быть неблагодарной ему за это? Я тогда не знала, что он совершил подвиг, рано встав с постели. В семейной жизни он изводил меня тем, что спал до обеда. В то время как я была по натуре – жаворонок, он был совой. Интуиция подсказала, что только ради меня он сбегал за билетами, которые тогда трудно было купить, поскольку фильм мало, где в это время демонстрировали. А это был Тарковский, вся Москва валила валом...
И дальше уже ни шагу без него!
– Давай пойдём обедать вместе, – говорит он.
– Мне надо в магазин, в «Весну», кое-что купить, – я надеюсь, что он уйдёт.
– Пошли вместе, – говорит он.
Если честно, то мне надо купить предметы женского белья. Я захожу в секцию, где откровенно разложены трусики и бюстгальтеры, грации и панталоны... Он неотступно идёт за мной. Я, готовая сгореть от стыда, проскакиваю мимо нужных мне предметов. Он не тушуясь, тащит меня к мужским сорочкам и просит помочь выбрать ему две рубашки на мой вкус. Какой вкус! Разве я до этого покупала кому-нибудь мужские сорочки? Я понятия не имею, что и как надо выбирать. Но яркая, канареечно-зелёная рубашка мне понравилась. Вторую мы купили белую, из ткани, напоминающей кружева. Я выбираю, он платит. Мне приятно, что он хочет сменить свой наряд. Его матушка, в бытность семьи в Германии, припасла ему одежду, добротную и дорогую. Но из моды всё это вышло давно, к тому же костюмы были для зрелого мужчины, не для молодого парня. Наконец, я осмелеваю настолько, что говорю ему:
– Подожди меня здесь, я сейчас.
Заскакиваю в нужную мне секцию и выбираю что-то из требуемого белья, стоит это копейки, поскольку не могу позволить себе дороже, да и не было дороже! Для всех – поровну: девичьи трусики по 35 копеек, произведённые московской фабрикой, маечки по рубль пятьдесят, белые носочки (они тогда были в моде) тоже копеечные. Впрочем, и жили мы на копейки. И пословицу «Копейка рубль бережёт» воспринимали вполне серьёзно.
Он ждёт у кассы. Я готова провалиться от стыда. Уже собираюсь закатить ему скандал. Но он видит моё настроение и тактично отворачивается. Возможно, я вела себя неправильно, возможно, надо было сразу переложить на него все свои покупки. Но я соблюдала свою независимость. Ну, в кино, ну, в театр, ну, в студенческую столовую ещё можно позволить ему сводить меня, но платить за мои трусики и колготки – это позор.
После кино все собираемся идти на Ленинские горы на смотровую площадку. Будет салют в честь Дня танкиста. Мой первый салют. Я до этого видела его или в кинохронике, или по телевизору у бабушки в совхозе. А здесь вживую. Идём всем скопом: Зоя с Сергеем, девчонки, и мы с Валерой. На площадке мы с ним рядом, держимся за руки. Зрелище меня радует, поражает тем, что это не в кино, а наяву. Небо расцветает множеством праздничных огненных узоров, грохот от орудийных залпов, крики «Ура-а-а-а!», возбуждение и радость на лицах людей. Приходит мысль о том, что такой салют едва ли не в день нашего знакомства знаменует только счастье.
Так и будет!
На другой день он мне делает предложение:
– Давай поженимся!
– Давай!.. Через год... Второго августа.
Так и случилось!
Я уже не замечаю никого рядом, кроме него. Ради меня он расстаётся со своими усами. Ради меня отказывается от огромного кожаного портфеля, с которым отходил первый курс на занятия. Вместе мы покупаем ему спортивную сумку через плечо, какие-то страшненькие советские «джинсы»-клёш серого цвета. У нас нет блата, нет связей. Берём то, что есть в магазинах. И всё равно это лучше его чёрного элегантного костюма из Германии. Молодые в таких не ходят. В белой спортивной майке-тенниске, в этих расклешенных штанах он и вправду похож на маленького принца – того, которого рисовал в своей книжке сам Антуан де Сент-Экзюпери. Только ещё шарфик следует перекинуть через плечо. Меня приручили...
«Мы в ответе за тех, кого приручаем», – ведь это основная мысль прекрасной сказки про Маленького Принца и Розу. Но об этом мы с ним забываем. Я – оттого, что мне нравится процесс приручения. Он – оттого, что сказкой этой не увлекся...
Но нам не до Экзюпери и его фантазий! Нам вдвоём очень хорошо! Никого не надо! Никого!
Свободное копирование
