В эфире - "Ровесники" - 1

 В ЭФИРЕ – «РОВЕСНИКИ»

Из дневника.

«19 октября 1971 г. По всей видимости «Ровесники» не признают. Обидно. А почему? Журналисткой я всё-таки буду. Надо взять первую высотку – «Ровесники», вторую – «Проходной балл», третью высотищу – вступительные экзамены».

«11 ноября. Ура! Сто тысяч раз ура! «Ровесники» признали. Сам Игорь Васильевич Дубровицкий прислал письмо и удостоверение. Первая высотка взята. После этого появляется в себе уверенность… Это так здорово быть членом юношеского совета «Ровесников», участвовать в подготовке этой передачи».

 «Ровесники» – это была такая радиопередача для старшеклассников, которая, мне кажется, нравилась всем подросткам. У меня с её редактором Игорем Васильевичем Дубровицким сложилась хорошая переписка, здесь также шли публикации моих материалов, в итоге я стала членом юношеского Совета «Ровесников». Игорь Васильевич прислал мне несколько тёплых писем, и даже такое удостоверение, – оно хранится у меня до сих пор:

«Тов. Косенко Екатерина является членом юношеского совета редакции «Ровесники», юным корреспондентом радиопередачи.

Зам. главного редактора И. Дубровицкий».

Я написала юмористический рассказ «Случайность», суть которого в том, что на уроке истории я задумалась о месте случайного в истории. И так крепко углубилась в свои «высокие» мысли, что прослушала всё, что говорил учитель, и не смогла ответить на его вопрос, за что и получила «совершенно случайно» двойку.

Рассказ прошёл в эфире. Об этом я сделала запись в своём дневнике, который я вела весьма прилежно.

Из дневника.

«11 апреля 1972 г. В «Ровесниках опубликована моя юмореска «Случайность». Оказывается, я не лишена чувства юмора…».

А через некоторое время мой двоюродный братик Володя Лазарев прислал письмо. Он был студентом гидромелиоративного техникума в Новочеркасске. Он сидел у себя в комнате общежития, было скучно, решил включить радио, а там диктор объявляет и моё имя, и фамилию, и город, и актриса Роза Макагонова стала читать мою юмореску. Для Володи это было, как удар грома среди ясного неба. Он тут же созвал всех своих бывших неподалёку друзей. Ребята слушали и восхищались, что у Вовки сестра пишет рассказы. Он мне об этом и написал:

«Представляешь, совершенно случайно я включил радио, и там читали в это время твою «Случайность»!».

Рассказ потом вошёл в коллективный сборник, выпущенный редакцией передачи «Ровесники».

Ещё мне запомнилось, как на весенних каникулах в десятом классе я самостоятельно поехала в Воронеж на встречу с моей подружкой по переписке Наташей Дегтярь. Мы с ней познакомились заочно. О ней опубликовали заметку в «Пионерской правде», я ей написала на адрес школы в её класс. Предложила переписываться. Она ответила. И наша дружба длилась очень долго, но встречались мы нечасто. Договорились встретиться в Воронеже, когда она возвращалась из Краснодара от своей тётки в родной Мичуринск. Мой отец, железнодорожник, позаботился и выписал мне льготный билет до Мичуринска и обратно. Я ему ещё тогда сказала, что я только в Воронеж еду. А он ответил, что может пригодиться. И вправду пригодилось. Наташа повезла меня к себе домой.

Нас встретили её уже немолодые родители. Её отец мне чуть ли не с порога задал вопрос:

– А, это ты корреспондент радиопередачи «Ровесники». Слышал я твоё письмо, как его читали.

(Речь идёт о публикации от 2 марта 1972 года, у меня в дневнике есть запись:

«3 марта. …А что вчера? Публикация в «Ровесниках». Второй раз. Хорошо. Но не удовлетворена…».).

Я была очень смущена, словно я что-то недозволенное сделала. А дядя Трифон понял, что ввёл меня в краску, оставил нас с подругой наедине. Наташа была их единственной дочерью, поздним ребёнком. В Москве в театре Советской Армии служил её дядя актёр Александр Дегтярь, его жена Раиса Савельева, тоже была актрисой. Наталья часто к ним ездила в Москву, и я ей всегда завидовала. У меня в Москве никого не было, к кому можно было бы съездить. А в Москву мне очень хотелось. Помнится, Наташа мне сообщила, что она была на Ленинских горах, ходила в университет. Но не нашла возможным для себя туда поступать. Что-то она мне писала также про связи и блат, которых у неё для этого не было. После школы, которую Наташа закончила с золотой медалью, она сразу же поступила в Краснодарский медицинский институт. И была этим горда. Я же после школы в вуз не поступила. Я-то как раз и поступала в МГУ на заветный свой факультет журналистики.

К слову сказать, мы с ней впоследствии ещё разочек встречались, писали какое-то время друг другу. Я ей даже свой дневник отсылала читать, чтобы она знала обо мне «всё-всё». Ну, была у меня такая идея-фикс, что оттого, что мы будем знать друг о друге всё-всё, наша дружба станет крепче. Оказалось, что мы уже выросли из дружбы по переписке. Письмами мы обменивались всё реже и реже, в своих письмах Наташа сообщала, что она принадлежит к «золотой молодёжи» Краснодара. Я не знаю, почему у неё это получилось. Пути наши разошлись. Окончательно письма затерялись тогда, когда она закончила свой мединститут и её послали куда-то в Псковскую область по распределению.

Как-то недавно, я смотрела ЕвроНьюс, и там говорили об известном скандале с детским питанием в Израиле. Корреспондент брал интервью у министра по детскому питанию этой страны (почти, что дословно оно так было названо) Наталии Дегтяр. Я не смогла в коротких кадрах рассмотреть в красивой ухоженной даме мою подругу по переписке. Хотя могу допустить мысль, что это и была моя Наташа. У неё был большой потенциал, её мечты были так же крылаты, как и мои – об этом мы откровенно писали друг другу в своих уже не детских, но и не совсем ещё взрослых письмах.