3 июня.
До сих пор не принимался за работу. Вообще я чувствую какую-то пассивность. Строго общественной деятельности я уже даже не хочу. Она во мне возбуждает какое-то отвращение.[...]
Судьбы России меня живо интересуют, я за ними слежу, думаю о них, болею и радуюсь ими. Но работать для них у меня нет способов, и я остаюсь в положении наблюдателя.
Должно сказать, что понять эволюцию России очень трудно. В ней идут процессы сложные, неясные. Партийные люди их оценивают по своей мерке. Я же и умом и сердцем стою вне партий, и меня привлекает лишь мысль о всенародной сущности. И вот эта совокупность процессов, в России совершающихся, сложна до таинственности.
Жива ли в народе религиозная вера? Живет ли в его сердце царский принцип? Каковы чувства между сословиями? Развивается ли принцип народного представительства? В каком направлении складывается идея справедливости, права, долга? На все можно выдать разноречивые ответы. Какова равнодействующая линия этих ответов, - невозможно рассмотреть.
Ясно, очень ясно, одно: что тот или иной исход войны будет иметь решающие значение. Победа или поражение? Это двинет сразу по двум совершено разным направлениям. А между тем - трудно мне представить исход войны. Германия обнаруживает громадный запас ресурсов и действует, как один человек. А союзники разрознены. Их силы действуют не дружно, и все-таки каждый себе на уме. На Россию немцы наваливают все силы, как будто на западе им ровно ничего не угрожает. Вот выступила Италия, и это не заставило Австрию и Германию не только ослабить натиск на нас, но даже не уменьшило беспрерывного увеличения своего натиска на Россию. Что же может выйти при таких условиях?
А мы, т. е. Россия, вдобавок переполнены немцами в правительственных сферах, в армии, во всех функциях страны. Кто из этих немцев не изменник, если не явный, то в глубине души? На этот вопрос трудно ответить.
В довершение всего - нет центра народного единения. Государя любят и жалеют - это факт. Именно жалеют, т. е. хотели бы все ему помочь. Но мысль о Нем, как о человеке, способном помочь России - кажется, почти исчезла. Его слабость представляется, быть может, даже в преувеличенном виде. Теперь создали себе идола в Николае Николаевиче, и на него смотрят как на центр народа. Но он все-таки не царь, и всякий понимает, что в общем ходе дел России он не имеет решающего голоса. И вот - у нас нет того, что есть у немцев. У них Вильгельм - центр, ясный и бесспорный. У нас такого центра в сознании народа нет. А между тем - война ведется, в сущности, только нами, Россией. Из остальных одна Англия кое-что делает. Остальные - ничего. Бельгия не существует, Франция воюет только для соблюдения apparence [...]. Говорить о маленькой истощенной Сербии - не приходится. Япония ровно ничего не делает. Германия же единовластно объединяет силы свои, Австрийские и Турецкие. В сущности, ее должно признать при таких условиях более сильной стороной, и ей страшна только Россия. Вот и валится вся страшная теперь на нас одних.
Как тут предвидеть исход войны? Если мы дрогнем, - победа Германии несомненна. Наши же "союзники", по видимому, мало этим озабочены. Одна Англия чувствует свою судьбу связанной с судьбой России. Франция и Италия, вероятно, имеют такую мысль, что, возможно, поладят с Германией и сохранят свои "интересы" за счет интересов Австрии и России. Германия и Австрия - отдадут желаемые Францией и Италией куски, если будут иметь "компенсации" на счет России. Вот эта кошмарная мысль давит меня.
Свободное копирование
