Бабушка, Юлия Платоновна Сапожникова, красивая величественная женщина, была первым браком замужем за польским графом и, рано овдовев, влюбилась в красивого молодого профессора, который был года на три моложе ее, и вышла за него замуж.
Я ее помню, когда ей было уже под шестьдесят лет. Она держала открытый дом и когда принимала гостей, блистала великолепием старой красавицы. В будни же она одевалась только к обеду, проводя большую часть дня в капоте и кружевной наколке за бесконечным вязанием. Ее трудами ее три дочери с зятьями, их дети и ближайшие друзья были награждены шерстяными вязаными одеялами.
Любимым детищем бабушки был ее сад. Он занимал площадь около трех десятин и в нем бабушка проложила дорожки и развела красивые цветники. В одном углу сада росли фруктовые деревья и бабушка очень гордилась тем, что у нее вишневое и сливовое варенье из собственного городского сада.
Посреди сада была большая восьмиугольная беседка, в которой бабушка проводила почти весь день весной и осенью, как только погода это позволяла. В этой беседке сервировался дневной чай и шоколад в бабушкины именины, 18-го мая ст. ст. За дневным приемом следовал парадный обед, который подавался на застекленной веранде, тянувшейся вдоль всего заднего фасада и выходившей в сад.
Помню, как мы дети особенно любили бабушкины тарелки с нарисованными фруктами, на которых подавалось мороженое. На бабушкиных именинах я в первый раз получила глоток шампанского, когда мне было четыре года.
С домом дедушки и бабушки связаны лишь самые первые годы моего детства. Затем, когда мне было шесть или семь лет, отношения моих родителей с ними, вследствие серьезных разногласий моей матери со своими родителями, прекратились и началась «головинская” эра для всей нашей семьи и меня в частности.
Сестра бабушки, Евгения Платоновна, была замужем за известным присяжным поверенным по бракоразводным делам, Владимиром Евгениевичем Головиным. Она крестила и мою мать, и меня, и была, действительно, исключительной матерью крестной для нас обеих.
