МОЯ БАБУШКА

            Бабушка Роза! Она точно совпадала с этим именем. Полная, румяная, пахнущая ванилином, кофе, корицей, чуть-чуть духами, она сохранила в старости блеск глаз и чудесную улыбку. Великое множество морщинок странным образом не портило её. Доброжелательная ко всем, она смеялась над злом, опровергала его, была уверена, что такие люди, как она, служат друг другу и живут с удовольствием.

            Бабушка была всегда абсолютно здорова, но ещё смолоду безнадёжно глуха. У неё была светлая комната с широкой кроватью, комодом, туалетным и книжным шкафом, до отказу набитым хорошими книгами. Но она только стирала с него пыль. Бабушка была неграмотная. Когда её дети, получившие прекрасное образование, хотели её учить, она, смеясь, говорила одно и тоже: «Зачем? Как варить и печь, я знаю. Учитесь вы! А мне и так хорошо!»

Она прочно устроилась в кухне. Туда же поставили удобную кровать. Кухня была огромная. Всё это скорее напоминало лабораторию. Четыре стола – для мяса, рыбы, овощей и кондитерских изделий. Полки с посудой над каждым столом, горящие жаром начищенные металлические предметы. В просторном чулане – великое разнообразие горшочков, глечиков, баночек, а в них грибы, орехи, коренья, специи, масло, сало, мёд. Всё это было отмечено красными, жёлтыми, синими птичками, понятными одной бабушке.

К концу дня она садилась отдохнуть в большое кресло на балконе. Соседи, проходя мимо, почтительно здоровались, а она кивала своей серебряной головой, на которую были наброшены чёрные кружева.

Будучи малоежкой, она проводила много времени у плиты. Зачем? Но культ свежей еды был в Одессе сильнее кухонного жара. Три раза в день всё готовилось разное. Для бабушки вчерашние котлеты были ужасом, почти преступлением. Жила она со своей дочерью и её мужем. Кроме этого был кот Васька, хитрый, холёный и ужасно ленивый. Ему мало было домашних разносолов, он ещё объедал цветы в горшках. Бабушка трясла кулаками, заводила глаза к небу и гневно кричала: «Хулиган, вор, ты же мерзавец, уйди с моих глаз, чтоб ты был здоров!»

Конец бабушкиных проклятий всегда был в мажоре.

Иногда она просила, чтобы я поиграла. У меня внутри всё сжималось. Ну как играть человеку, который не слышит? Мне нужен был полный зал, контакт с публикой. А бабушка плакала от нежности к детским пальчикам, плакала, как никто, светлея лицом и улыбаясь, хорошея и молодея при этом. Я тогда этого понять не могла. Только тяготилась. Понимаю теперь, когда дошла до такого возраста, в каком она была тогда.

Так жила моя Розочка долго, чисто, служа своим детям и внукам, зная, зачем живёт и наслаждаясь этим.

           Когда началась война, она не слышала ни одного выстрела. А когда увидела немца, упала замертво. Спасибо судьбе, что она не мучилась.