Воспоминания. Гражданская война. 1918-1919. - 6

С бесконечными трудностями я достал жене, двум детям, Кларе Оттовне и мне разрешение выехать, в качестве беженцев, на юг в товарном вагоне, куда поставили кровати для детей и устроили себе целую квартиру. Елена и мать Клары Оттовны пошли нас провожать на место погрузки, где-то за городом. Другой причиной того, что я решил уехать из Эстонии, было то, что я всё яснее чувствовал, что Германия погибла и что с уходом немцев в Эстонии наступят страшные времена. Известия о том, что <в> Германии плохо, доходили до нас. Немецкий кавалерийский отряд, стоявший в Ассике, весьма приличный и воспитанный, был отозван, как и прочие отряды, стоявшие по деревням и имениям. (Он построился и проехал мимо крайней усадьбы, причём старший выехал вперёд и поблагодарил за хорошее обращение и отношение, после чего поезд с песнями в конном строю уехал.) Наконец, к мадам Бахштейн в августе приехал германский солдат из Нарвы и сказал ей, что войска вышли из подчинения начальству и рассказал ей несколько характерных случаев, которые указывали на разложение в войсках.

Ехали мы в большом, весьма разношёрстном обществе: тут в нашем товарном вагоне был офицер с красавицей женой и маленьким ребёнком, и какие-то подозрительные типы, и две кокотки. Нас сперва повезли в Псков и далее через Ковель в Одессу. На стоянках нас иногда кормили солдатской пищей. Всюду царил порядок на железных дорогах. Дисциплина была примерная. На одной из маленьких станций мы стояли долго. Я решил согреть воду, зажёг насколько стружек рядом с полотном дороги. Пришёл комендант, камерный полковник, и грубо ругался. Он был прав, но грубость была ничем не вызвана. Сейчас же после этого собрались вокруг нас несколько немецких солдат и стали осуждать своего начальника – все признаки близкого разложения.

Как только мы попали на Украинскую территорию, я использовал свой чин. Нам стали оказывать реальные поблажки. Товарный вагон, из которого все вылезли, был прицеплен к пассажирскому поезду, и мы без задержки докатили до Одессы, где вагон поставили на удобном месте и где мы продолжали жить до отхода нашего парохода. В Ялте с вещами были затруднения. Подводы были невозможно дороги. Я перегрузил вещи на маленький пароход, который их доставил до Симеиза, откуда мой друг, собственник древесного склада, по любезности доставил их до Биюк Савва.

Пока немцы занимали Крым, было спокойно в политическом отношении и не бывало грабежей. Население находилось под гипнозом всемогущества немцев и их уважало. Татары были довольны немцами и их обожали, видя в них союзников турок, своих одноплеменников. Татарин считает себя турецким подданным: его отечество – Турция. Когда Германия рухнула, население было уверено, что французы займут Крым и заведут в нём ещё более строгий режим. Это мнение держалось до декабря. Но когда распущенность добровольческих частей и безнаказанность царили в городах, а французские власти не оккупировали Крыма, население познало прелести анархии. Это произошло, когда у меня лишь остались две пары лошадей и я перестал ездить каждую неделю.