Поездки по северу России в 1885-1886 годах - 35

 На следующий по прибытии в Онегу день, 28 июня, нам предстояло много любопытного: посещение лесопильного завода и замечательной in naturam выставки охоты и рыболовства. Доказательством тому, что мы находились в лесной местности, служили необозримые полчища комаров, забивавшихся в комнаты. Чудотворно было жжение на блюдцах персидского порошка при закрытых окнах: едва только расстилался синий дымок его по комнате, как комары валились сотнями, и несносное, незатейливое жужжание их, сопряженное с молчаливыми уколами, прекращалось.
   Впрочем, эти вечерние и ночные нападения комаров -- так думалось нам -- должны были прекратиться утром следующего дня при предстоявших посещениях. Ничуть не бывало. Яркий солнечный день нисколько не умалил их ожесточенных нападков. Это было заметно особенно ясно, когда Его Высочество производил смотр онежской местной команды. Команда была построена для смотра в полуротном составе на поляне при выезде из города. После ружейных приемов и уставного ученья Великий Князь смотрел гимнастику. Посетив вслед за тем казармы, столовую, кухню и цейхгаузы, Его Высочество направился в командную канцелярию, где потребовал ордера предшествовавших инспекций, внимательно их рассмотрел и делал по ним указания; проверив соответственность наряда людей на службу по домашнему обиходу, ознакомился с порядком ведения штрафного журнала и с состоянием в команде грамотности. Молодцами выдерживали солдаты во время ученья невыносимые атаки комаров. По словам начальствующих лиц, мучительность этих жужжащих комариных туч бывает так велика, что жалко становится командовать людям "смирно" и видеть, как облепляют комары неподвижные, подставленные их уколам лица. Впрочем, эти онежские комары были только слабою прелюдией того, что предстояло нам встретить впоследствии.
   В Онеге есть портовая таможня и таможенный отряд, и Его Высочество после осмотра посетил казарму отряда. Это была третья подобная казарма, посещенная Великим Князем, и надо отдать полную справедливость чистоте и удобству всех их; помещения даже роскошны.
   В 11-м часу на лодках переехали мы к лесопильному заводу, лежащему почти против города. Это один из тех пунктов нашего северного побережья, из которого с давних дней прошло за границу огромное количество наших лесных материалов. Ныне действующая лесная компания приобрела завод в собственность в 1863 году за ничтожную сумму, 65 000 рублей; количество заготовляемого леса с 1856 по 1885 год до 125 000 бревен, но бревнами он за границу не отправляется, их пилят, обращают в доски и отправляют в Англию в количестве 75 000 дюжин. Рейки, остающиеся с боков бревен, и обрезки концов идут главным образом на дрова. Бесконечно хуже и обиднее судьба опилок, получающихся в громадном количестве и лежащих кругом изжелта-белыми холмами. Подобно тому, как бросаются в море внутренности трески, туши белухи и акулы и еще недавно бросались туши китов, опилки эти бессовестным образом сжигаются, чтобы не занимали места; мало, в самом деле, места на севере России! Из них можно бы добывать и уксусную кислоту, и соду, и делать древесную массу, но, говорят, устройство специального завода слишком дорого, жечь несомненно дешевле. И мы видели, как за заводом голубым дымком улетучивались значительные капиталы нашей богатой капиталами России.
   Во время великокняжеского посещения заготовленного леса лежало на заводе тысяч на 600; главное -- сосна, но есть и ель, которая в последнее время, вследствие оскудения сосны, начинает находить сбыт. Самая удаленная от завода доставка леса идет из Каргопольского уезда по рекам Моше и Онеге россыпью; у села Корельского поставлен затон, ниже -- другой, подле Анды, откуда лес, связанный плотами бревен в 600, спускается до Онеги. В Англию отпускаются около 24 судов; для нагрузки имеются два парохода. Завод устроен хорошо; рабочих летом 500, зимой -- 200 человек, и для них особая казарма; паровая машина в 70 сил. Великий Князь, подробно расспрашивая о судьбах нашего леса, обошел решительно весь завод. Досок четыре сорта, пятый -- брак, остающийся, конечно, для сбыта поморам, которые и производят им свою мелочную торговлю.