1881 - 1882. Глава 18 - 4

 3 июня 1882. Указ 30 мая о назначении гр. Толстого министром внутренних дел всех поразил. Что это такое? Давно ли вся Россия ликовала по случаю его удаления с поста министра народного просвещения, и вдруг через 14 месяцев его назначают на важнейший у нас пост - министра внутренних дел?! Что это - насмешка над общественным мнением или чистое безумие? Неужель этот человек еще недостаточно сделал вреда России? Неужель думают охранить себя тем, что призывают катковщину к управлению и принятию насильственных мер? Просто руки от всякого дела отпадают.

4-е июня, с. Волынское. Странно, грустно, отчаянно тепершнее наше положение: все недовольны, даже и те, у кого власть в руках, и те, по чьим рецептам как будто действуют. Понятно, что мы, разных сортов либералы, до крайности недовольны, ибо все делается как будто нам насмех и нам в раздражение; но консерваторы, какие-то самобытники и пр. должны бы радоваться и торжествовать; а между тем и они недовольны. По мнению одних, черезчур выдвигают крестьян, не восстановляют власти дворянства и делают шаг вперед и два назад. По мнению других, как будто проповедуют русскую самобытность, а на деле и во внешней политике всем уступают, а во внутренней оставляют всю силу и власть в руках бюрократии и сами не знают, что говорят. Третьи же (Катков и комп.), требующие самых быстрых и крепких мер к прекращению якобы завещанной прошлым царствованием распущенности, к обузданию крамолы в жизни вообще и в печати, и к водворению хотя едва ли ими самими понимаемой и во всяком случае ими еще не указываемой энергии, приходят в отчаяние, что действие законов не приостанавливается, что администрации не предоставляют полной воли в действии и что висельницы не воздвигаются и ружья не заряжаются для расстреливания всех тех, кто им не по вкусу. Этих господ всех трех разрядов гораздо труднее удовлетворить, чем либералов даже самых крайних. Правда, Катков и комп(ания) причисляют и крамолу к либеральному стану; но ее также справедливо причислить и к консерваторам всех оттенков. Думаю, что даже последнее будет много справедливее, чем первое, ибо крамола зародилась на почве недовольных, ими питается и развивается. Все разряды населения недовольны нынешним положением, необъясненностью их прав, произволами администрации и законами как прежним временем завещанными, так и ныне как Deus ex machina появляющимися. Либералы проповедуют в том или другом виде предоставление народу, т.е. всем гражданам империи, участие в законодательстве и в администрации. Противники либералов это именно отвергают, а желают все это сосредоточить в своих руках. Следовательно, кто раздражает и усиливает общее неудовольствие, те и приготовляют и утучняют почву для развития крамолы.

4 июня. Страшная у нас теперь путаница не только в делах, но и в мнениях и даже в чувствах. Есть, конечно, люди, и их немало, без собственных мнений и повторяющие то, что слышали от других или прочли в газетах или журналах, но люди хоть несколько мыслящие теперь звонят каждый в свой колокол. Какая тому причина? Конечно, в этом отчасти виновны: во 1-х, поверхностность полученного нами в юности образования; во 2-х, двойственность всего нашего быта в течение последнего 26-летнего царствования, и в 3-х, полнейшая неопределенность и неизвестность нынешнего нашего положения. Последнего царствования нельзя не помянуть добрым словом: в течение его много совершено великих и благих дел; но, к сожалению, мало было последовательности в осуществлении предпринятых реформ: возвещалась, предпринималась великая реформа, и вдруг делались шаги назад, и администрация действовала как будто вопреки только что обнародованного закона. Заподозревались люди, всего более расположенные к предпринятым реформам, и в последние пять, шесть лет до катастрофы в Зимнем дворце 5-го февраля 1880 года полнейшее бездействие верховной власти и коверкание администрациею всех прежде утвержденных реформ. Кратковременная диктатура гр. Лорис-Меликова и его министерство было оживили Россию и возбудили и надежды, и деятельность; но ужасная катастрофа 1 марта погрузила Россию в горе, уныние и ужасное недоумение. Манифест 29 апреля 1881 года и увольнение Лориса, Милютина и Абазы еще более усилили упомянутые тяжкие чувства. С тех пор появляются: то положение об усиленной охране, правила о поднадзорных, то указ об обязательном выкупе, о частной отмене подушной подати, о крестьянском поземельном банке, следовательно), и благие, и стеснительные мероприятия в одно и то же время.

Как при этих обстоятельствах, при беспрестанно сменяющихся ожиданиях и опасениях, при поддерживаемых и администрациею, и ходом дел колебаниях быть нам спокойными и устойчивыми в мнениях и действиях? Очевидно, что правительство более склонно к мнению тех, которые проповедуют меры репрессивные, недоверие к земству и даже к суду и сокращение свободы во всех возможных видах. Они пользуются не только полною свободою в высказывании своего мнения, но безнаказанно и дерзко говорят о том, о чем другим не позволено и заикаться (о земских соборах и пр.). Их противники-либералы должны говорить иносказательно или неясно и неполно, а "Москов(ские) ведомости)" и "Русь" пользуются этим, чтобы упрекать либералов в неясности, неопределенности и даже в сродстве с крамолами.

Наконец указ 30 мая положил конец этим неопределенностям. Тот человек, которого увольнение от министерства просвещения было с восторгом принято во всей России, этот человек теперь назначается на важнейший пост в империи - министра внутр. дел. Что это такое: насмешка над общественным мнением или желание нанести ему оскорбление.

Этот указ должен обрадовать крамолу и Каткова с комп. и погрузить в печаль и отчаяние всех искренно преданных отечеству и верховной власти. Как бы это не было началом смут и других бедствий! Это просто ужасно.