7 сентября.
Какой зловещий мрак окутал мою жизнь. Арест отца – это такой удар, что у меня невольно горбится спина. До сих пор я держала голову прямо и с честью, а теперь... Теперь Ахметов мне может сказать: «Мы с тобой товарищи по несчастью!» И подумать только: я его презирала и презирала его отца – троцкиста. А сейчас меня день и ночь давит кошмар: неужели и мой отец враг? Нет, не может этого быть, не верю! Это ужасная ошибка!
Мама держится стойко. Она успокаивает нас, куда-то ходит, что-то кому-то пишет и уверена, что недоразумение скоро рассеется.
В школе у меня все благополучно. Нашему новому комсоргу Нине Андреевне я сообщила о своих семейных делах. Она успокоила меня и посоветовала не падать духом, не отчаиваться. Мне опять дали отряд, хотя я, ссылаясь на свое положение, решительно протестовала. Часто езжу в райком на курсы вожатых, что отнимает много времени.
Как спасение от мрачных мыслей и настроений, вспоминаю прошедшее лето, лагерь и своих маленьких друзей. Гриша мне писал редко, и письма его мне не нравились. Не умеет он писать писем. Разлука лучше всего выявляет отношения между людьми. Когда я почувствовала, что вспоминаю больше Лену, чем Гришу, то решила, что весной у меня был обыкновенный любовный бред девчонки. От этого бреда помогла освободиться деревенская обстановка, работа с ребятами, общение с другими комсомольцами и арест отца. Я почувствовала себя очень одинокой без отцовской крепкой руки.
Сейчас ночь. А в лагере это было лучшее время. Одно место там у нас было очень хорошее: по дороге в деревню Аксенки есть маленький деревянный мостик. Облокотившись на перила, мы смотрели на луну, на падающие звезды, слушали далекое пение петухов. В небольшом озерце квакают лягушки, да в траве неутомимо трещат кузнечики. Кажется, что мы, два-три комсомольца, одни во всем мире. И охватывает нас непередаваемое странное чувство грусти и печали о чем-то невозвратимом или недостижимом, ожидание чего-то тревожного или радостного... Да, ночь нас вознаграждала за суматошный, крикливый день...
А сейчас точно веревка затягивается вокруг горла, такое отчаяние нападает, что нет сил встряхнуться, разогнуть спину и смело посмотреть людям в глаза. И вздохнуть глубоко и радостно...
Свободное копирование
