Весной 1866 г., в связи с Каракозовским покушением, полиция произвела у Н. И. Хлебникова обыск и оставила его под домашним арестом на несколько дней. Никаких оснований для этого обыска не было: Хлебников был учеником Бориса Чичерина, придерживался умеренно-либеральных, почти правых взглядов и ни малейшего участия в политике не принимал. Недоразумение очень быстро разъяснилось и домашний арест с Хлебникова был снят по телеграмме из Петербурга.
Но для Могилева и, особенно, для нашей гимназии, это было целое событие. На меня, в частности, эта история произвела тем более сильное впечатление, что она казалась мне непонятной и таинственной, как, впрочем, и само покушение Каракозова. Желание познакомиться с учителем усилилось во мне настолько, что мне трудно было дальше противиться ему.
Вспомнив, что учитель с похвалой отозвался обо мне у Гуревичей, я набрался храбрости и пошел к Н. И. Хлебникову на квартиру, под предлогом спросить совета, что читать по истории. Учитель принял меня радушно, но совет дал довольно странный, – рекомендовал читать «Историю государства Российского» Карамзина.
Н. И. Хлебников был первым, действительно образованным, в полном смысле интеллигентным человеком, которого мне пришлось встретить. Все свободное время он проводил среди книг, готовясь к магистерскому экзамену и работая над диссертацией. Он прожил в нашем городе всего около трех лет, после чего получил кафедру в Варшавском Университете, откуда позже перешел в Киевский Университет Св. Владимира .
Для меня встреча с ним имела огромное значение: долгое время в нем воплощалась для меня вся наука, вся высшая культура.
Хлебников предложил мне приходить к нему и читать у него. Я приносил к нему свои книжки, сидел у него в комнате и читал про себя, а он в это время занимался своей работой.
Я не могу сказать, чтобы он проявлял намерение, или стремление руководить моим развитием, направлять мое чтение. Но мне доставляло невыразимое удовлетворение общение с ним и то, что я мог проводить долгие часы в непосредственной близости с ним, время от времени делясь с ним своими впечатлениями и мыслями.
Особый толчок нашему сближению дала болезнь Хлебникова. Жил он совершенно один, ходить за ним было некому. Я стал ухаживать за больным; забросил занятия в гимназии, проводил у него дни и ночи, как сиделка. Так продолжалось, если память меня не обманывает, 2-3 месяца, пока учитель не поправился...
