Автобиография семьи. Белгород-Днестровский (Аккерман) - 15

   20 ноября 1947 года З.В. Быковец собрала литературный кружок школы. Я считал себя основоположником, потому что обратился к учительнице со своими стихами и благодаря этому "заработал наш кружок". Первоначально было 13 участников из разных классов, потом прибавлялись еще. Обсуждались стихотворные сочинения мои и других учеников. Мы выпустили единственный номер рукописного журнала "Наше слово", который хранился в учительницы. Удивительно, что из состава кружка впоследствии стали журналистами Лия Семкова ( Каменева) и её муж Каменев, работавшие в Северодвинске, Наташа Кудрявцева, работала в Москве редактором издательства "Мир", а - я оказался окололитературным эпизодом, печатавшимся в различных газетах и журналах на медицинские, публицистические и моральные темы.

   Перед кружком была поставлена задача к годовщине гибели А.С.Пушкина подготовить театрализованное выступление, которое Зинаида Васильевна и организовала 8 февраля 1948 года в воскресенье.

   К вечеру памяти Пушкина мы, ученики 7 класса и нескольких девочек 8-го, увлеченно готовились несколько месяцев. На заседания кружка я ходил даже с лихорадкой. Однажды обремененная домашними делами учительница не пришла на заседание в школу, так мы провели его по полной программе сами. Собирались обычно мы на репетиции вечерами в школьном классе, а нередко у Зинаиды Васильевны дома. Ей было 30 лет, она одна растила полуторагодовалого сына, жила на Комсомольской,13 в двухкомнатной квартире с двадцатилетней сестрой-баскетболисткой. Удивительно, как она находила силы с увлечением возиться с нами, собирать толпу подростков в ботинках в галошах, а зимой - в валенках, в квартире с маленьким ребёнком, убирать за нами грязь, поить чаем.

   Всегда мне везло с учителями русского языка и литературы, поэтому на всю жизнь осталась у меня глубокая благодарность школе за знания, за воспитание. Меня возмущает, когда в совремённых газетах читаю гадкие статьи о школах моего времени. Наверно, это бывшие двоечники и негодяи за деньги пишут конъюнктурную ложь. Многие, (хотя и не все) любили своих учеников, самоотверженно вкладывали в нас душу и знания, воспитывали как своих, а может и лучше, чем своих, детей. Такими были моя первая учительница Каганович, С.А. Ремизов, З.В. Быковец (Майткова), В.Т. Конюхова, Г.И. Блинов, П.А. Соколов и некоторые другие.

   Вместе с нами ходил на репетиции Владька Масловский, сорвиголова, которого, казалось, в школе уже ничто не интересовало, хулиган, с которым не справились в другой школе. Его обсуждали, "прорабатывали" чуть не на каждом комсомольском и родительском собрании. Его герою отцу-танкисту, первому ворвавшемуся в шахтёрский город Сталино (позднее Донецк) и погибшему при освобождения от немецко-фашистской орды города, там на центральной площади стоял памятник. Владиславу многое спускали в память о герое-отце, но доброе по-настоящему отношение он почувствовал здесь, с Зинаидой Васильевной. И со мной. Я стал ему принципиальным другом, помогал учиться, контролировал в силу возможности поведение в школе и на улице, боролся с сквернословием, прививал нормальное отношение к девочкам класса, вовлекал в комсомольскую работу, ругал на классных собраниях, одновременно оберегая от исключения из комсомола, отдал ему лучшую роль - Алеко в "Цыганах", став дублёром. Когда понадобилось для цыганских шатров изготовить рогатины, Масловский, Трач, Рыжих и Семёнов не задумываясь, срубили утром на улице два молодых деревца и обкорнали на лапник - третье. Появился заведующий горкоммунхозом и схватил Рыжиха с топором и ветвями, а остальные с рогатинами разбежались. Заведующий передал Рыжиха в руки милиционера, который и повёл его в участок. За порчу деревьев светили большие неприятности. По дороге Борис сумел разжалобить милиционера, объяснить, в чем причина поступка и тот его отпустил.

   В 9 утра воскресенья 8 февраля участники литературного кружка собрались в школе и из школьных столов соорудили сцену. Потом нас забрали на воскресник убирать двор. К 12 часам меня отпустили на городской шахматный турнир, где у меня сложилось незавидное положение. В итоге первые 6 мест заняли представители нашей школы, но я в первом для меня городском юношеском первенстве занял лишь шестое место. В 17 часов вернулся в школу. Рыжих неудачно завился под Пушкина и мы побежали домой к однокласснице Тае Танасовой- она гвоздём подвивала и заканчивала причёску. Потом погас в зале свет. Замыкание. Пробки не выдерживали наш таборный "костёр" около шатров и колес телеги. И всё равно было так здорово, так радостно, восхитительно! На всю жизнь.

   Поэму Пушкина "Цыганы" мы поставили полностью, с небольшими купюрами. Старым цыганом (и "автором") был Коля Трач. Боря Рыжих был молодым цыганом. Земфирой, кажется, была Семкова. Мне поручили дублировать все мужские роли и текст от автора, поэтому поэму "Цыганы" я знал наизусть полностью. Я выступал в сценке " В корчме" и "У фонтана" в качестве Гришки Отрепьева. Трач был Пименом. Его низкий распевный и величественный голос долго был для меня образцом звучания театрального Пимена. Его я дублировал, как и Бориса Рыжих (Евгения Онегина в сценах "Письма Татьяны и Онегина и Онегина к Татьяне" , в заключительной сцене на балу). Партию Татьяны (восьмиклассница Рудивецкая), впрочем, я тоже знал наизусть. Вот почему, наверное, я так люблю стихи Пушкина.

   Никто не подвел в решающую минуту, все с воодушевлением сыграли свои роли. Многих участников театрализованного концерта я не помню, так как в их сценках не участвовал.

   Концерт состоялся в присутствии учителей, родителей и учеников. Стульев не хватало, вытащили из классов парты, а многие ребята сидели впереди на полу. Костюмы и реквизит Зинаида Васильевна выпросила в городском театре. Она же иглой и ниткой, веревками и другими подручными средствами костюмы подгоняла к нам. Мне почему-то достались маленькие роли. Я, "Гришка Отрепьев", выпрыгивал в "настоящее" окно шинка на подстеленный матрац и играл Самозванца в шикарном царском одеянии, стоя у "фонтана" ,который изобразили из стула. Марину Мнишек играла восьмиклассница Халепа, которая впоследствии стала женой Валика Фудулаки. Первое отделение концерта занимали "Цыганы", второе - эпизоды. Я увидел Киру Ковальджи со сцены в зале нашей школы и от волнения чуть не пропустил свои слова. Наверное, Зинаида Васильевна пригласила его.

   Предполагалось повторить представление в другой школе или клубе, но не помню, состоялось ли это.

   Верю, что наш Пушкинский вечер остался в душах участников на всю жизнь. Я переписывался с Зинаидой Васильевной 32 года, до кончины её от острого панкреатита 28. 08. 1980 году. После замужества она сменила фамилию, став Майтковой, была счастлива, родила еще дочь и сына. Старший сын в 8 классе обрёл дар гипнотизёра. В КГБ у него взяли подписку, что он не будет злоупотреблять своими способностями.

   Меня расстроило, что Майткова стала преподавать украинский язык и литературу, а наша классный руководитель Непомнящая - наоборот русскую литературу и язык. Такие были у нас учителя и у них ученики.

   Много лет спустя моя мама рассказала, что после смерти тёти Шуры З.В.Быковец прочили в жёны дяде Андрею. Но он выбрал Елену Дмитриевну, молодую девушку-врача, дочь аккерманского врача-терапевта Штольца. У Виктории позже появились сводные братья Дмитрий и Сергей. В 1950 году после того, как часть аккерманского дома у них отобрали для генерала Горбатова, семья переехала в г. Озёры Московской области. Дедушка Степан переезжать в Россию не захотел, вернулся в Умань и умер на своей родине. После смерти матери дядя Андрей с семьёй перевёлся в Мытищи и многие годы работал в городской поликлинике хирургом, а мачеха Виктории - окулистом. Вика в школьные каникулы жила у нас в Калуге, по окончании школы уехала учиться в Ташкентский университет, в каникулы приезжала к нам. Окончив университет, Виктория приехала в Смоленск, где к тому времени жили мои родители. Первое время она жила у них, устроилась на работу в молодёжную газету "Смена". Там познакомилась с поэтом и зав. отделом газеты Павлом Сергеевичем Ульяшовым, вышла в 1962 году за него замуж и прожила непростую жизнь до кончины в Москве Павла 24 сентября 2004 года. 1 августа 1963 года у Вики родился сын Андрей, которого до 23-х лет растили мои родители. Окончив Смолмединститут, Андрей уехал в Москву к родителям.

   Дядя Андрей умер после перелома шейки бедра 18.09.1992г. в Мытищах, Подмосковье. Е.Д.Маложен, работала окулистом, умерла в августе 2004 года. Дмитрий - окулист в Московской медицинской академии, Сергей - свободный художник. В молодые годы все бывали в гостях у моих родителей в Калуге и Смоленске, где я с ними общался. Сегодня у них взрослые дети.