Моя жизнь - 11

   * * *

   В центре усадьбы, под сенью крон высоких дубов и остролистых кленов, среди тенистых аллей старинного парка стоял очень красивый, двухэтажный "барский" дом с высокими стрельчатыми окнами, лоджией над главным его фасадом и двухэтажной полукруглой верандой с противоположной его стороны, обрамленной стройными колоннами ионического ордера. Рядом с фонтаном, облицованным белым мрамором, сладко нежились на солнышке роскошные клумбы астр, матиоллы, львиного зева, петуний и декоративного табака. А невдалеке от главного корпуса стоял прекрасный флигель с большой широкой верандой, опоясанной изящной балюстрадой, служивший в свое время жилищем для управляющего имением.

   Так вот, когда мы приехали в Макаровку этот флигель был целиком отведен семье директора санатория вместе с дорогой старинной мебелью из мореного дуба с удобными стульями и креслами, обитыми темно-голубым шелковым бароканом, с изумительными картинами на стенах в тяжелых позолоченных рамах и огромным, во всю стену старинным буфетом черного дерева в столовой с сервизом дорогого саксонского фарфора. В рабочем кабинете отца все стены почти до половины их высоты были затянуты строгими панелями из окрашенного темно-коричневым лаком тисненного немецкого линкруста, а на большом двухтумбовом письменном столе, покрытом зеленым сукном, стоял массивный письменный прибор из уральского малахита с очень красивой настольной лампой под зеленым абажуром. В мамином будуаре все стены от потолка до самого пола были драпированы сиреневым шелком, и стоял прекрасный трельяж из очень дорогого, как говорила бабушка Сима, "бемского" зеркального стекла. Просто поразительно, как все это уцелело во время Гражданской войны, да и после нее, и не было разграблено местными "партизанами". Вполне возможно, что произошло это потому, что к тому времени это была уже не просто помещичья усадьба, а именно санаторий, да еще и противотуберкулезный, а от "чахотки" все это "воинство" шарахалось как черт от ладана.

   Не трудно себе представить, какой разительный контраст представляли эти действительно барские хоромы по сравнению с нашей "голубятней" на Неёловской! Ну а если добавить к этому превосходное "ресторанное" очень вкусное и обильное пятиразовое питание из санаторской кухни, и все остальное, что полагалось в то время, семье директора такого элитного (обкомовского) специализированного санатория, включая обслуживающий персонал, то станет ясным, что поднятый мамой "бунт на неёловском корабле", несомненно, увенчался успехом к радости всего его экипажа.