Моё замужество - 3

Когда я понемногу стала привыкать к роли хозяйки, явилось новое горе: "Что это за вами никто не ухаживает— это оскорбляет мое самолюбие. Вы не умеете держать себя: никто не заметит, что вы хорошенькая женщина". На мое замечание, что я никогда не позволю за собой ухаживать и в сотый раз прошу избавить меня от Бураковского, он ответил: "Сашка не смеет ни на что рассчитывать, потому что я его поколочу, а его ухаживание очень полезно вам для практики". "Сашка" все это слышал и еще больше стал ухаживать, уверяя, что "если муж позволяет, то глупо не пользоваться". Я продолжала быть глупой и не пользовалась, хотя иногда сожалела. Уж очень было скучно и тяжело, в особенности когда муж являлся пьяный, да еще чуть не в восемь часов утра, проиграв последние деньги. Играла я кое-что и кое-как, большею частью водевили с Бураковским и вторые роли в оперетках.

Как я вспоминала Минск! Муж был приглашен на роли первых любовников, дебютировал с успехом, но потом как-то стушевался; его смотрели, но не любили, хотя он продолжал играть первые роли. Бенефисы же его, благодаря большому знакомству, были всегда полны, и зиму мы жили не нуждаясь.[1]