***
В первые два года учебы в гимназии жил я в доме Константина Петровича Жолудева. Рядом с комнаткой, где мне был отведен угол с кроватью и столиком для занятий, за дощатой перегородкой — большая комната, в которой квартировала артель трепачей. Их было человек двадцать. И все калужские крестьяне. занимавшиеся отхожим промыслом. Работали они у купцов Голиковых, трепали пеньку.
К вечеру трепачи гурьбой вваливались в дом, ужинали, располагались отдохнуть, и тут начинались сказки-басни. Замечательными рассказчиками были Протас и Василий-долгий. Это были люди, от природы одаренные удивительною способностью импровизировать и придавать своим импровизациям характер ритмической и рифмованной речи. Готовились, сочиняли они свои рассказы, думается мне, еще днем во время однообразной работы, когда руки заняты, а голова свободна.
В памяти моей сохранился облик калужских сказочников. Протас — коренастый, рыжеволосый. Небольшая бородка на бритом лице. Было ему в ту пору лет пятьдесят. Василий-долгий — высоченный тридцатипятилетний мужик недюжинной силы. Каждый день он вытрепывал чрезмерный урок пеньки и за работой успевал сочинить или вспомнить новую сказку для вечера.
Жили трепачи дружно, артельно. В праздник покупали на базаре большую селедку, резали ее на куски, клали куски в большую деревянную чашку. Одному завязывали глаза:
— Кому?
— Никите.
Так безобидно делили селедку.
Трепачи зарабатывали в Рославле на налоги, на сбрую и даже на лошадь. Поэтому жили они исключительно скромно, вина не употребляли — баловались лишь махоркой. Много бумаги из моих тетрадей пошло на курево «калуцким трепачам». Великое множество сказок и басен накопилось в моей памяти от этого времени.
Свободное копирование
