Следующий «заметный» учитель — Роман Романович Светлицкий. Он был когда-то провизором и потому возил с собой корзину с пузырьками, наполненными разными лекарствами, которые он раздавал страдающим от той или иной хвори крестьянам. Взамен получал яйца, молоко или еще что-либо из питания.
Обращался с нами Роман Романович неласково, бил линейкой по рукам за ошибки при письме и за кляксы. Ставил в угол и к печке.
Ученье наше мало-помалу подвигалось, и наконец Светлицкий сказал нам, что мы выучились, что некоторые из нас пишут лучше, чем кто-либо в деревне. Теперь, дескать, можно учить нас только иностранным языкам, но он этого не может, так как сам языков не знает.
По воскресеньям и праздникам отправлялись в церковь в Екимовичи, за три версты от деревни. Те, кто оставался дома, молились все вместе под руководством дяди Устина или дяди Андрея. Пели псалмы, читали акафист. Пели все. И я не составлял исключения. Но в одиннадцать лет я стал безбожником. Случилось это вскоре после поступления в Рославльскую гимназию. До гимназии я молился. А там многие ученики смеялись надо мной и упрямо твердили: «Бога нет! Бога нет!»
На рождественские каникулы я приехал домой в Караковичи. Перед обедом, прежде чем сесть за стол, все молились. Я стоял и не крестился. Дядя Андрей спросил:
— А ты, Сергей, почему не молишься?
— А чего зря-то молиться?
— Как «зря»?
— Да очень просто: бога-то нет.
Дядя Андрей посмотрел на меня строго, а потом с иронией заметил:
— Ученый стал.
Вскоре и соседи узнали, что я не верю в бога. Раньше они смотрели на меня обыкновенно, как и на других мальчишек моего возраста. А теперь по-иному. Зачастили к нам. Когда входили в дом, то еще с порога спрашивали: «Ну, где тут безбожник?» Приходили взглянуть на Сергея-безбожника и крестьяне окрестных деревень. Авторитет мой в глазах окружающих поднялся. А за собой я заметил, что как будто повзрослел...
Свободное копирование
