Двадцать пять лет на Кавказе - 168

Умственная жизнь вертелась главным образом на толках о предстоящих и минувших военных действиях, на критике распоряжений начальства, наградах и повышениях. Читающих было весьма мало. В мой приезд в Шуру много было разговоров о недавнем происшествии, в котором пострадал 1-й эскадрон Нижегородского драгунского полка. Дело в том, что Гаджи-Мурат, о котором я рассказывал в первой части, совершил один из своих замечательно смелых набегов, пробравшись через Акушу к берегу моря, угнал пасшихся там 200 казенных лошадей Самурского пехотного полка и ушел с ними, пробираясь в тылу всех наших укреплений и штабов. Вблизи урочища Озень, в лесистой пересеченной местности, он был настигнут поскакавшими по тревоге из Шуры двумя эскадронами драгун и, не видя возможности продолжать отступление, занял одну лесистую высоту, наскоро оградив ее несколькими засеками, и засел со своими тремястами мюридами, рассчитывая, что драгуны в этой позиции его не решатся атаковать, до прибытия же пехоты наступит ночь, и можно будет улизнуть, бросив добычу. Командовавший драгунами подполковник Золотухин, зная, что за ним бегом следует 2-й батальон Апшеронского полка, должен был бы по возможности окружить занятую горцами позицию, не давая им уйти до прибытия пехоты, которая уже распорядилась бы с ними по-своему, и, нет сомнения, Гаджи-Мурат со всей партией пал бы жертвой отваги. Вместо того Золотухин, спешив один эскадрон, решился с ним атаковать лесистую, загражденную засеками высоту, занятую более чем втрое сильнейшим неприятелем, притом храбрейшими наездниками, готовившимися в своем отчаянном положении дорого продать свою жизнь. Заносчивость Золотухина имела печальные последствия: сам он был убит, молодой офицер князь Ратиев тоже, эскадронный командир капитан Джемарджидзе и еще один офицер ранены; из 85--90 человек в эскадроне выбыли из строя убитыми более 30 человек... Безумный штурм был отбит, и Гаджи-Мурат, отделавшись дешево от угрожавшей ему опасности, потерял лишь несколько человек и ушел. А между тем батальон почти бегом совершил 30-верстный переход и появился на месте происшествия, когда неприятеля след простыл!

И излишняя храбрость не всегда полезна и похвальна, все необходимо подчинять благоразумию. Кавказская малая война была великая школа: тут на практике можно было поучиться и военному ремеслу, и военной администрации во всех их разнородных проявлениях и выработать нужную военному человеку быстроту взгляда, силу характера и энергии. Была бы лишь некоторая способность наблюдения, некоторая подготовка да охота учиться. Из этой школы вышли многие хорошие военные деятели, а некоторые поистине замечательные, впоследствии довершители долголетней кавказской борьбы, внесли свои имена на страницы наших летописей -- имена, которые потомство должно будет произносить с благодарностью.