Но школьная жизнь продолжалась. Зоя Фёдоровна осталась работать в школе и после замужества, а нашему седьмому «Б» дали нового классного руководителя — учителя математики, только что получившего диплом педагога, Виталия Витальевича Синявского. Мы очень гордились, что у нас самый молодой учитель в школе. К слову сказать, он был в школе единственный молодой учитель. А школа наша была послевоенная, поэтому учеников-переростков было много. Со мной в классе училась Юля Писарева, а ее сестра Валя — в девятом. Так по возрасту она была ровесницей нашего математика. Все мы, девчонки, конечно же, хотели понравиться Синявскому, а Валя полюбила его по-настоящему, первой женской любовью. К концу учебного года о её чувствах знала вся школа. Учитель вёл себя с ней очень деликатно, даже перестал вызывать к доске, однако после летних каникул, в самом начале учебного года Валя вскрыла себе вены. Врачи её спасли, но в школу она уже не вернулась. Не знаю, окончила ли она школу, потому что после этой беды семейство Писаревых переехало в Калининград. Вот вам и «школьные годы чудесные»…
А школьные чудеса продолжались до самых выпускных экзаменов. Я уже писала, что я и мои товарищи росли здоровыми детьми, и занятия в школе почти никто и никогда не пропускал. А тут событие в нашем уже девятом классе — три дня на занятиях отсутствовала Инка Олехнович. Была она не из первых учениц, но училась всегда ровно и была очень симпатичной девчонкой.
Вдруг однажды в класс входит директор школы Илья Фёдорович и говорит: «Товарищи, вы все уже взрослые люди, и я пришёл вам сообщить, что ваша Инна в школу больше не вернётся — она выходит замуж». Мы повскакали со своих мест и, хлопая крышками парт, обступили директора. Он нам рассказал, что её избранник на четыре года старше её, только что закончил военное училище погранвойск, получил направление на погранзаставу. Молодому офицеру предложили приехать на заставу с женой. Так как они были знакомы со времён эвакуации, родители списались и сосватали молодых. Инна была старше меня на два года, правда, восемнадцати ей ещё не было — это я знала точно, – но их всё равно расписали.
Не успел директор уйти, как кто-то прибежал в класс со словами:
«Что вы тут сидите? Инка с лейтенантом в промтоварном магазине ватное одеяло покупает. Бежим!».
Конечно же, нам было не до уроков — даже мальчишки побежали за нами. Гуртом вбегаем в магазин, а там уже продавщица связывает бечёвкой огромное двуспальное тяжёлое ватное китайское одеяло тёмно-вишневого цвета — других в Рудне ещё не было.
Радостно и очень смущенно смотрит Инка на нас, а мы её не узнаём: одета она как все элитные дамы города — на ней тёплое габардиновое пальто в талию и в клёш, на плечах чернобурка, на голове маленькая изящная шляпка, на ногах суконные ботинки со вставными деревянными каблуками. Но я ей не завидовала — да, она едет далеко, но только на какую-то заставу, а не в дальние страны. Так что я ещё подожду...
А наш математик довёл нас до выпускного, вернулся в родной Смоленск и до самой пенсии преподавал математику в пединституте. В последний мой приезд домой мы встретились — оказалось, что он живёт в одном подъезде с моей сестрой. Когда мы случайно столкнулись в подъезде, я от неожиданности вскрикнула, а он сказал: «Здравствуй, Тася!».
А я в ответ:
«Как же Вы меня узнали и как не забыли моё имя через такую долгую жизнь?»
Он ответил:
«Ты забыла, девочка, что вы были моим первым выпускным классом, и поэтому я вас помню и по именам, и по фамилиям».
Какие же дорогие бывают в жизни встречи!
Свободное копирование
