Маршал продолжал придумывать новые неумные идеи. Так по его приказу была введена строевая подготовка на кораблях. Шагистика как таковая в море на палубе корабля не нужна. Моряки знают, что палубу нужно драить, смазывать маслом, чтобы не ржавела, но что по ней надо ходить строем, отбивая шаг – глупость.
Строем можно ходить только по пирсу. И пошли шагать морские экипажи по стенкам портов, поминая про себя маршальский приказ незлым словом. Этим же приказом было велено практиковать в военно-морских училищах не только саму шагистику, но и самоподготовку по отработке строевого шага.
Именно на этот приказ и сослался мой заклятый ротный командир, лишая меня в очередной раз увольнения в город. Отказывая мне в увольнении со ссылкой на мою внутреннюю недисциплинированность, он сказал:
- Курсант! А почему вы ни разу не занимались строевой самоподготовкой? Вот и займитесь этим в выходные дни!
Ротный не подумал, что этим ввергает себя в большую неприятность. Как и полагается у военных, я сказал «Есть!» и пошёл выполнять дурацкий приказ.
Все сделал по уставу. Подпоясал бушлат ремнём с подсумком для патронов. Все пуговки застёгнуты, в руках винтовка – не курсант, а загляденье для строевого начальника.
Вскинув винтовку на плечо, я вышел на середину «неприкасаемого» плаца и прямо под окнами заместителя начальника училища по строевой подготовке стал ходить строевым шагом. Сам себе командовал выделывать артикулы с ружьём, ходил налево и направо, стараясь не реагировать на хохот толпы курсантской братии.
Недолго походив, громко скомандовал себе «Стой! Оружие положить! Оправиться! Ррразойдись!». Я, как и положено по строевому уставу бегом направился к радостно ржущей толпе.
Всем было понятно, что я протестую против дурацкого приказа, который начальство училища старалось тихо спустить на тормозах. Меня окружили курсанты, хлопали по плечу, одобряли мой поступок. Мы все дружно устроили перекур.
На беду моего ротного командира в эту субботу в своём кабинете был сам Самородный - заместитель начальника училища по строевой подготовке. Он внимательно наблюдал за одинокой фигурой, которая выполняла строевые артикулы с ружьём на запретном месте плаца. Не вытерпев, он вышел на крыльцо и скомандовал:
- Товарищ курсант! Ко мне!
Как полагается по уставу, я перешёл на строевой шаг и приложив руку к бескозырке отрапортовал:
- Товарищ капитан первого ранга, курсант такой-то занимается строевой самоподготовкой!
- Вы что тут вытворяете? Что за кабак вы устроили на плацу?
- Никак нет! Не вытворяю! Это мне ротный приказал в соответствии с приказом по училищу! После этого он обещал отпустить меня увольнение!
- Как фамилия?
- Чья? Моя?
- Нет, ротного!
Я назвал и приготовился к самому худшему.
- Курсант! Приказываю! Самоподготовку прекратить! Доложите ротному, что я отпустил вас в увольнение, а его жду у себя в кабинете.
Я и тут не потерял бдительности, и громко повторив приказ, повернулся кругом и чётким шагом направился на плац за оружием. Сам себе скомандовал – «На плечо! В роту шагом марш!» – строевым шагом покинул плац.
Я не позволил себе расслабиться ни на мгновение и шёл строевым до входа в здание роты. Боковым зрением я видел, что заместитель начальника училища по строевой подготовке внимательно смотрит мне вслед, ожидая расхлябанности.
Не дождался. У входа в здание, я опять себе скомандовал – «Стой! Раз-два! Оружие к ноге! Раз-два! Смирно, вольно, разойдись!» – бегом бросился по лестнице. У входа в кубрик меня уже ждал ротный командир, бледный от страха и на грани обморока. Я вытянулся перед ним во фронт и доложил:
- Товарищ капитан лейтенант! Курсант самоподготовку прервал по приказу старшего по званию! – видя, что мой ротный сейчас хлопнется в обморок и не успеет подписать увольнительную, я сказал – Он велел мне немедленно убираться на берег, а вас после этого ждёт у себя в кабинете!
Зажав в потной ладони увольнительную я стремглав бросился через проходную к автобусной остановке, пока начальство не передумало.
Моя «самоподготовка по строевой» долго обсуждалась в курсантских кругах, да и в офицерских тоже. В результате я на некоторое время стал героем у своих товарищей, ротный обходил меня своим вниманием и увольнительные в город подписывал без звука. Видимо начальство в кабинете вправило ему мозги по первое число.
Свободное копирование
