Жизнь в Минусинске - 18

 И вот этот бескорыстный идеалист, человек науки так характеризуется в обвинительном акте "Процесса шестнадцати" (дело Квятковского, Ширяева и др.): "Квятковский признался только, что он был одним из заведующих типографией, основанной Клеменцом и одним из братьев Жебуневых -- двумя анархистами, которые мечтали только об убийстве (?!) и готовы были соединиться с разбойниками, ворами и мошенниками (?!!), подлежащими уголовной ответственности, чтобы набрать с помощью их денег, которые были так нужны для поддержания революционного дела". (См. "Хроника социалистического движения в России. 1878--1887". Официальный отчет. Москва, 1906 г., стр. 115).

 Арестованный, как я уже сказал, в 1879 г., Клеменц предназначен был к высылке, кажется, в Якутскую область, но затем последняя заменена была ссылкой в Минусинск. Покуда решался этот вопрос, Клеменц задержан был в Красноярске и прибыл в Минусинск уже после нас, при чем предварительно от него из красноярской тюрьмы я получил письмо следующего содержания:

"Многоуважаемый Иван Петрович!

 Спешу уведомить вас, что долга, упоминаемого вами, я не забыл, но дело в том, что посланные на мое имя деньги в Иркутск до сих пор не переведены сюда в Красноярск. Счет вполне верен. Рубанчик на последнем свидании и барон перед от'ездом говорили мне об этом и оставили счет забранного из чужих денег, я только не знал наверное -- у одного ли лица забраны были деньги или у нескольких? При получке переведу немедленно сказанную сумму в ваше распоряжение, а теперь пока сами мы живем в долг и ждем у моря погоды. У нас теперь период медицинских освидетельствований. Свидетельствовали Реферт два раза, меня один раз, осмотрели Бургер с Банковским и Мажаровым. Результаты неизвестны. Дошла очередь и до Емельянова; этого торжественно таскали в губернское правление и признали, как слышно, что он подлежит временным припадкам умоисступления.-- Новости у нас есть, да все грустные: на-днях привезли сюда бежавшего из красноярской тюрьмы моего спутника по партии Павла Иванова, посадили в секретную; вместе с ним попался бежавший из Верхоленска Леонид Буланов и тоже сидит в секретной. По слухам, их обоих сглотнул заседатель около Ишима. Думали мы, что, по случаю привоза новых, нужно будет освободить камеру и к нам переведут Шульгина, однако же всех держат по секретным; так что, по пословице -- "шуба лежит, а шкура дрожит". Есть свежие люди, хотелось бы узнать, что делается на свете, расспросить, как погуляли на воле, да приходится отложить о сем попечение: говорят,-- нельзя.

 Хотя почему нельзя?-- Ведь нам сговариваться не о чем.

 Еще новость общего характера: говорят, в конце мая Енисейскую губернию отделяй от Восточной Сибири и вместе с Западно-Сибирокими губерниями присоединят на общем основании к России, то-есть лишат их чалдонского и сибирского звания и назовут как-нибудь Зауральским краем, что ли. Заседателей назовут становыми и нашего брата, вместо перевода из Якутки в Западную Сибирь, будут жаловать Туруханским краем.

 Итак, все-таки поздравляю вас -- вы отходите от господина Анучина и поступите прямо и целиком к губернатору и министру внутренних дел.

 Ну-с, будьте здоровы и Писареву не кланяйтесь за то, что не пишет.

Ваш Д. Клеменц".

 Считаем нужным сделать некоторые пояснения к этому письму. Упоминаемый в письме "барон" -- Александр Павлович Штромберг,-- сын землевладельца Курляндской губернии, на казенный счет воспитывался в Морском училище, а потом служил лейтенантом в Балтийском флоте. В 1881 году барон Штромберг был административным порядком сослан в Восточную Сибирь, но возвращен обратно в С.-Петербург, где в 1883 году судился по делу Фигнер и военно-революционной организации, присужден к смертной казни, которая в октябре 1884 г. была приведена в исполнение в Шлиссельбурге. По пути в Петербург он некоторое время содержался в Красноярской тюрьме, где и видел его Клеменц. Говорят, барон Штромберг был убежден, что его везут в Россию, чтобы там освободить.-- Реферт судилась в Киеве в 1880 г. по делу "18-ти членов террористической партии". В Красноярске она отравилась и умерла.-- Рубанчик и Емельянов упоминались выше, о Леониде Буланове будет сказано ниже, а Павел Иванов -- сын чиновника, приговоренный в Киеве по делу южнорусского рабочего союза к 20-ти годам каторги.-- Что касается А. И. Иванчин-Писарева, то это был один из выдающихся пропагандистов -- народников 70-х годов и видный журналист. Его имя фигурирует во многих правительственных данных о революционерах. Мы встречаем его и в обвинительном акте по делу участников события 1-го марта 1881 г.; по делам об аресте Геси Гельфман и самоубийстве Саблина; по процессу 17-ти народовольцев в 1883 г. и в записке министра юстиции графа Палена -- об "успехах революционной пропаганды в 1875 году". В ней по Ярославской губ. отмечается "обширная пропаганда, веденная среди крестьян помещиком ИванчинПисаревым", и "открытые им мастерские". Наконец, А. И. был близок к "Земле и Воле".

 В некрологе, написанном В. А. Мякотиным, по случаю смерти А. И. в 1916 г., сообщается, между прочим, что покойный еще студентом примкнул к кружку чайковцев, в 1874 г. он, опасаясь ареста, сделался нелегальным, каковым прожил 7 лет, будучи в это время и слесарем, и кучером и т. п. Революционный провал заставил Иванчин-Писарева скрыться за границу, где он сотрудничал в русских органах: "Вперед", и "Работник". Возвратившись в Россию в 1876 г., А. И. примкнул к партии "Земля и Воля", а в 1879 г.-- сделался членом партии "Народная Воля". В 1881 г. был арестован и выслан на 2 года в Сибирь, но разоблачение Дегаева увеличило срок, и лишь в 1889 г. Иванчин-Писарев возвратился в Россию. Сам о себе в своей автобиографии А. И. говорит, что происходит из древнего дворянского рода, что, окончив Костромскую гимназию, поступил на математический факультет Московского университета, откуда перевелся в Петербургский, который и окончил в 1872 году. По выходе из университета он поселился в родовом имении Потапово, Ярославской губернии, Даниловского уезда, где, не медля, и выступил на арену революционной деятельности. Пользуясь влиянием, как помещик и земский гласный, он устроил в своем имении будущих выдающихся революционных деятелей, как Д. А. Клеменц, живший у А. И. в качестве кучера, как знаменитый впоследствии шлиссельбуржец Н. А. Морозов, как участник в деле 1-го марта 1881 г., студент-медик У курса Н. А. Саблин, как доктор и потом писатель И. И. Добровольский. Эта организация просуществовала в Потапове до 1874 года, когда, вследствие доноса, была обнаружена. Но всем, за исключением Добровольского, удалось скрыться. Последний же присоединен был к "Большому процессу", в каковом фигурировали бы и остальные, если бы были арестованы.