В Красноярске - 8

 Участвовали ссыльные и в помощи побегам из партий. Так, для освобождения, кажется, Адриана Михайлова, ссылавшегося в то время на Кару, в Красноярск приезжали будущие шлиссельбуржцы: Юрий Богданович (Кобозев) и Оржих. Первый вел себя более чем осторожно и, кажется, занимался организациею "Красного Креста", а второй, наоборот, жил без всяких предосторожностей и по целым дням изготовлял паcпорта под руководством Г. П. Андреева. Последний замечательно изощрился в этом деле, и в кухне на печке, и в печке у нас всегда "сушились" паспорта. Отличаясь поразительной молчаливостью, редкой серьезностью и выдержанностью, Андреев был прирожденный конспиратор, и уж за что он брался, всегда доводил до конца и исполнял настойчиво и добросовестно. В своей специальности он не имел соперников, и к Андрееву всегда обращались за паспортами, которые трудно было отличить от подлинных. Побег Михайлова, кажется, не удался или была брошена мысль об этом, не знаю уже. Во всяком случае он довезен был до Кары.

 Была еще, кажется, мысль об освобождении Ореста Эдуардовича Веймара, на котором считаю нужным остановиться. Гл. И. Успенский в некрологе о нем писал: "31 октября 85 года умер на Каре от скоротечной чахотки врач, О. Э. Веймар. 2-го апреля 1879 г. он был арестован по делу Соловьева, 14 мая 1880 г. приговорен военным судом к 15-ти летней каторге в рудниках, но 16 мая, в виду обильных заслуг, оказанных О. Э. в качестве военного врача во время войны 1877 г., срок каторги убавлен с 15-ти на 10-ти летний,-- работа в рудниках заменена работою в крепостях. После суда О. Э. содержался в Петропавловской крепости до марта 81 г., когда заболел цынгою, невралгиею и плевритом, вследствие чего был переведен в дом предварительного заключения, а 23 августа того же года был отправлен на Кару. Здесь, до февраля 84-го года, все время был закован в кандалы, и только 12 марта 85 года был выпущен в вольные команды". По пути на Кару, Веймар был некоторое время в Красноярской тюрьме, где его посещал живший в то время в одной со мною квартире А. И. Иванчин-Писарев. Он хорошо знал О. Э. и чуть ли не принимал участия с ним в освобождении кн. Кропоткина. Во всяком случае от А. И. я много слышал и об О. Э., и о кн. П. А. Кропоткине, как и о знаменитом побеге его в 1876 г., о котором в то время говорила вся Россия, по крайней мере, городская. Веймара судили по делу Соловьева и обвиняли еще по делу об убийстве Мезенцева. Но ни в том, ни в другом О. Э. участия не принимал. Но он был главным действующим лицом в побеге друга своего, кн. Кропоткина, о чем правительство не знало. Арестованный в 1874 г. кн. Кропоткин, по случаю болезни, переведен был в военно-сухопутный Николаевский госпиталь. Изучив последний, он придумал способ побега, письменно изложил его и сумел передать его на волю. Друзья немедленно приступили к осуществлению плана князя. С этою целью приобретен был знаменитый, известный по бегам всей столице рысак "Варвар", соответствующий экипаж и упряжь. Все это хранилось у Веймара, аристократа, известного в придворных сферах и имевшего собственный дом на Невском проспекте. Он же взял на себя роль седока, долженствовавшего усадить кн. Кропоткина, когда он выбегает из тюрьмы, и помочь ему переодеться. Кучером взялся быть один помещик, опытный в управлении лошадьми. В назначенный день побег был устроен артистически. Кропоткин эмигрировал заграницу, а Веймар был арестован, как сказано в некрологе, лишь через три года, в 1879 г. и совершенно по другому делу. Ко всему сказанному прибавлю, что все бежавшие откуда бы то ни было политические ссыльные, если им только приходилось держать путь к Красноярску, находили, понятно, приют у ссыльных. Между прочим, административно высланный из Одессы Малеваный, бежав из Иркутской губ., скрывался в Красноярске у С Н. Южакова; у меня проживали беглецы из Енисейской губ.-- Георгиевский и Овчинников.