Подведение итогов жизни - 10

 Была и еще одна, если не партия, то группа, самая незначительная по числу,-- это сторонники "Набата", издававшегося якобинцем П. Н. Ткачевым, о котором я уже говорил. Он, по взглядам на народ, весьма походил на Бакунина. В самом деле,-- вот что Ткачев писал в своем органе: "Мы должны раз навсегда вычеркнуть из своего словаря пошлые и бессмысленные фразы о каком-то народном гении, фразы, взятые нами на прокат у реакционеров-славянофилов. Мы не должны, мы не имеем права возлагать на народ чересчур больших надежд и упований. Нечего говорить глупостей, будто народ, "предоставленный самому себе", может осуществить социальную революцию, может сам наилучшим образом устроить свою судьбу... Только трусам свойственно льстить и вилять перед ими же самими созданными кумирами... Тот не любит народ, когда сваливает исключительно на его плечи великое дело социальной революции. Освобождение народа при посредстве народа -- это та же теория народной самопомощи, под громкими фразами которой буржуазные экономисты стараются скрыть свое бессердечие, свое эгоистическое отношение к народным страданиям, к народному горю... Нив настоящем, ни в будущем, народ сам себе предоставленный, не в силах осуществить социальной революции. Только мы, революционное меньшинство, можем это сделать и мы должны это сделать как можно скорее".

 "Ткачевцев" считали враждебными и бакунистам, и лавристам.

 Были, наконец, сторонники знаменитых французских экономистов Пьера Жозефа, Прудона и писателя -- Жан-Жака Руссо. Но, если не ошибаюсь, у них дело ограничивалось чтением имевшихся в русском переводе сочинений этих авторов, при чем лишь отдельные фразы из них фигурировали в виде лозунгов. Из Прудона популярна была фраза: "собственность -- кража". В связи с нею часто можно было слышать и другую: "не работающий не должен есть". Из сочинений Руссо цитировались такие места: "Первый, кто огородил участок земли -- обманщик". "Вы погибли, если забудете, что плоды принадлежат всем, а земля -- никому". "О, всемогущий господь! Избавь нас от просвещения отцов наших и приведи нас назад к простоте, невинности и бедности, единственным благам, обусловливающим наше счастье и тебе угодным". Но главными авторитетами, повторяю, были Бакунин и Лавров. Однако, взгляды последнего получили преобладание лишь к середине 70-х годов, когда из-за границы, преимущественно из Цюриха, возвратились в Россию учившиеся в цюрихском университете, главным образом девушки. Массовый приезд этот объяснялся совершенно нелепым решением правительства закрыть для молодежи вообще, для девушек в особенности, двери в европейские и, особенно, швейцарские высшие учебные заведения. Это решение было обнародовано в 1873 г. в "Правительственном Вестнике". Отметив, что в цюрихском университете и политехникуме обучаются более 100 русских женщин, и что революционеры завладели их умами, правительство предупреждало, что те из учащихся в цюрихском университете и политехникуме, которые будут слушать там лекции после 1 января 1874 г., не будут, по возвращении в Россию, допускаемы ни к каким занятиям. По этому поводу И. С. Тургенев из Баден-Бадена писал от 9 июня 1873 г. в Цюрих П. Л. Лаврову: "В "Прав. Вестн." появилась большая и беспощадная статья от имени правительства на счет наших цюрихских студентов; их обвиняют во всевозможных ужасах, упоминают (не называя впрочем вас) о ваших лекциях -- и кончают об`яснением, что те из наших соотечественниц, которые останутся в Цюрихе после 1 января 1874 года, будут лишены всех прав и не допущены ни на какие казенные места и ни в какие учебные заведения. Вследствие этих драконовских мер наша русская молодежь в Цюрихе, вероятно, разлетится прахом, а с нею и библиотека, куда мне теперь незачем посылать экземпляры моих сочинений".