Петровская больница - 1

Глава двенадцатая. ПЕТРОВСКАЯ БОЛЬНИЦА (1923–1933)

Я расскажу вам повесть сердца.

Как плачет в нем печальная душа.

Данте

Восемнадцатого февраля 1933 года, в воскресенье, во втором часу дня я в последний раз остановился в дверях своей квартиры в Алабино и навсегда попрощался с чудесными комнатами, где прожил 10 лет. С тех пор прошло много событий — и личных, и мирового масштаба, и Володи вот уже нет седьмой год, а Алабино все еще продолжает жить в сердце и снится всегда как-то «обиженно». Я все еще продолжаю жить в нем, но как-то «сбоку», не по праву. Часть моей квартиры уже занята другими, все вещи мои почти вывезены, а я медлю с отъездом, собираюсь и знаю, что надо ехать, что достоинство не позволяет мне дальше цепляться за то, что уже ушло, а выехать не могу. И этот сон, варьируясь в деталях, но оставаясь в основном всегда одним и тем же, не часто, но и не редко, нагоняет на меня великую грусть. После этого сна я почти осязательно понимаю, что жизнь прожита, что ничто из прошлого не вернется, что —

Все это было, было, было,

Свершился дней круговорот.

Какая ложь, какая сила

Тебя, прошедшее, вернет?

Обычно в повседневной жизни забываешь об этом, не помнишь. Это чувство от Алабина и эти воспоминания о нем не только у меня, его хозяина. Профессор К.Н.Игумнов, пианист, писал мне недавно из Эривани: «Часто вспоминаю алабинский быт. У меня здесь в архитектурном сборнике есть фотография дворца. Вообще, старых друзей и старые переживания я очень оценил, особенно в эти дни изгнания».

Итак, Петровская больница в Алабино. Мне сорок лет. После некоторой карьеры на флоте я оказываюсь ничем и никем. Это неприятно, но не настолько, чтобы очень портило настроение. На первом плане Володя, его здоровье и почти необходимость для него покинуть Москву.

На Пасхальной неделе 1923 года я забираю его и через полтора часа пути в нетопленном и переполненном вагоне оказываюсь в новом мире, с новыми людьми и новыми интересами.