Раннее детство - 3

…Надо сказать, что я был очень «продвинутым» по тем временам ребенком: бабушка научила меня рано по тем временам (в 5 лет) читать, что тогда было редкостью - дети шли в школу и постигали азбуку только с восьми. В результате я сумел завоевать такой авторитет у воспитательниц садика, что часто (когда я уже перешел в среднюю группу шестилеток) мне доверялось читать самостоятельно детям вслух сказки. Мы располагались в беседке, воспитательница иногда даже уходила, устанавливалась полная тишина, и я, преисполненный важности, читал, как сейчас помню, сказки братьев Гримм. До сих пор испытываю какой-то «нутряной» подсознательный дискомфорт, почти ужас, вспоминая сюжет о старухе-ведьме, варившей в избушке какое-то зелье и хотевшей погубить - «скушать в супе»? - бедных заблудившихся братика Гензеля и сестричку Гретель…

 Из арабских сказок «Тысяча и одна ночь» помню несчастного нехорошего «жадину», который не мог выбраться из пещеры с сокровищами, так как позабыл волшебные слова «сим-сим, открой дверь»… В сказке «Аладдин и волшебная лампа», меня особенно интриговало то место, где говорилось о том, что герой был настолько беден, что завтракал одними бобами без оливкового масла (!). Я не знал, что это за еда такая, и мне очень хотелось это попробовать… Возможно, это все та же моя навязчивая идея о влиянии детских впечатлений и неосознанных желаний, но я очень люблю и в старости вареные большие бобы – фасоль (как и грецкие орехи, которыми питался Маленький Мук из одноименной сказки).

 Самостоятельное чтение очень стимулировало мой интерес к книгам вообще и, в частности, возбудило у меня на некоторое время пристрастие к «изучению» уличных вывесок и объявлений. Одно время я серьезно увлекся запоминанием названий улиц, которое не знало границ. Однажды дома я стал серьезно уверять взрослых, что, когда ехал с мамой в трамвае в поликлинику, видел по дороге на одном доме вывеску с названием «улица Пузатого». Меня подняли на смех, и я чуть не плакал от обиды, что мне не верят. Как потом всё же выяснилось, это была улица имени писателя Льва Толстого…

…На праздничные демонстрации нас, «детсадовских», вывозили на грузовой машине: в открытом кузове расставлялись маленькие стульчики, на которые чинно усаживались наряженные детишки с повязанными на головах бантиками и воздушными шариками в руках. Воспитательницы располагались тоже на стульчиках в кузове по углам машины (одна впереди, другая сзади). Нас везли на площадь Дзержинского, где обычно проходили праздничные демонстрации в Харькове. В середине одной из колонн проезжали и мы... Потом нас, детишек, ошалевших от яркого кумача плакатов, флагов, грома оркестров и приветствий из радиорепродукторов, снова везли обратно. «Разгружали» из машины возле садика, после чего наступало самое интересное и важное – праздничный обед с подарками..!

 Помнится, как, гуляя во дворе детсада, мы увидели низко летящий самолет - "кукурузник", и воспитательница сказала, что это, наверное, «везут папанинцев, снятых с полярной льдины». Все обрадовано завизжали. Это было весной 1937 года. Кто такие эти отважные «полярники» – знали тогда, наверное, даже «груднячки» - вся страна переживала за них и ждала возвращения героев. Не знал я, что спустя более 75 лет я, «прогуливаясь по стариковски» на свежем воздухе, буду каждый день проходить мимо домика отважного полярника Ивана Дмитриевича Папанина в пос. Борок Ярославской области, где он жил в послевоенные годы, основав там научный Институт биологии внутренних вод РАН, директором которого оставался почти до последних своих дней…

…Ну а эпопею с самолетом Валентины Гризодубовой, Полины Осипенко и Марины Расковой во время их беспосадочного перелёта из Москвы на Дальний Восток в 1938 году, я уже «отслеживал» самостоятельно по захватывающим репортажам в «Пионерской правде», которую в 6 лет регулярно читал уже сам. Там подробно, из номера в номер, описывались блуждания Марины по дальневосточной тайге, куда она спрыгнула с парашютом, её встреча с медведем и т. п. Особое мое внимание привлек тот факт, что у ней с собой была плитка шоколада (редкий предмет вожделений всех «довоенных» детей), а также то, что она целые дни, бродя по тайге, вынуждена была питаться только неизвестной мне ягодой – брусникой (наверное, очень вкусной). Спустя более 70-ти лет мне не раз доводилось проходить в тех местах геологическими маршрутами…

 Трагедии - гибели в 1940 г. самолета летчика-испытателя Серова (первого мужа популярной актрисы Валентины Серовой) и Полины Осипенко - был посвящен конкурс стихотворений, посвященный их памяти в газете «Пионерская правда». В конкурсе участвовала сводная сестра Мара, я был «болельщиком» и пытался ей «помогать», давая советы по части стихосложения - как писать (свои первые детские самостоятельные «вирши» я начал кропать в 5-м классе, в 12 лет, они не сохранились).

 В те довоенные времена вся страна знала и любила своих героев и умела их ценить (сейчас разве что только к Юрию Гагарину ещё так относится народ). Это было не преходящее и безумное, на грани паранойи, фанатичное поклонение современным эстрадным или футбольным кумирам и часто наблюдаемое в наше время среди молодёжи ажиотажное и искусственное увлечение различными представителями попсы и богемы. Это была действительно всенародная любовь, питаемая искренним уважением, чувством сопричастности этих людей к нашей жизни и общенародным интересам..!