По следам моей памяти. Каникулы, или «отдай автомат!»

Всю жизнь Гошкины дед и бабушка не имели собственного угла. В первый и последний раз дед получил однокомнатную квартиру в тот год, когда его проводили на пенсию. А до этого, почти двадцать лет, они снимали половину частного дома напротив старой начальной школы в украинском поселке Дебальцево, на донетчине. Хозяином дома был тихий, малопьющий Иван, отсидевший в мордовских лагерях десятилетний срок за сотрудничество с немцами во время оккупации Донбасса. Вину свою он признал полностью и «встал на путь исправления» сразу после оглашения приговора. Когда началась война, ему едва исполнилось семнадцать лет, в армию не взяли по здоровью а, когда пришли немцы, пошел служить в полицию, соблазнённый хорошим пайком. За ним не числилось убийств и других тяжких преступлений, потому и отделался десяткой. Отсидев положенное, он вернулся в родные места. Конечно, его презирали, ему плевали в след, но бить – не били и, даже, работу он нашёл себе без особых проблем. Большой лопатой бросал он целыми днями уголь в топку какой-то котельной, носил промасленную телогрейку и треух с отвисшими ушами и, даже летом, кирзачи с отворотами. Его хозяйка, тетка Мария, родом была с Днепра. Была она женщиной крупной и статной, мужа держала в ежовых рукавицах, позволяя лишь самое малое – чекушку водки после бани. Она не работала, а была домохозяйкой – на её плечах лежала забота о большом доме и скромном хозяйстве: десяток кур и петух копались в уличной пыли, стараясь найти что-то полезное. У них было двое детей. Старшей, Светке, недавно исполнилось восемнадцать. У неё, классе в девятом, стало портиться зрение и, вскоре, врачи поставили неутешительный диагноз – глаукома. Девушку нужно было лечить.
Сашка, младший брат Светки, был года на четыре старше Гошки и всегда верховодил в играх. А ещё Гошка и Сашка любили путешествовать. Когда Гошка приезжал к бабушке на каникулы, они целыми днями бродили в огромном парке, примыкавшем к местному Дому Культуры. Летом ДК пустовало, в прохладных залах и коридорах стояла густая тишина, изредка нарушаемая трелями телефонного звонка в кабинете директора. В выходные в ДК «крутили» кино: билет на утренний детский сеанс стоил десять копеек. Младшая сестра Гошкиной бабушки работала в ДК библиотекарем. Летом, по причине малолюдья, библиотека работала один день в неделю. Остальное время тётка Фаина сидела в открытом парковом павильоне с вывеской «Читальня». В её обязанности входила выдача настольных игр всем желающим, и присмотр за Гошкой, гулявшем в парке. Тетка Фаина была красивой женщиной пятидесяти лет с судьбой, изломанной войной: муж тётки ушёл на фронт и погиб в первые дни войны, а их единственный сын Володя умер от энцефалита – сгорел за три дня. Когда это случилось, ему шел двенадцатый год. С тех пор тетка Фаина жила со старенькой мамой, бабой Христиной, по всем правилам приходившейся Гошке прабабкой. Гошка иногда заходил к ним в гости и удивлённо разглядывал стены большой жилой комнаты: вместо обычных в таких случаях фотографий живых и умерших родственников, у них висели лишь два портрета: с одного мудро глядел вождь и учитель всех народов, на другом – топорщил щёточку усов и пучил глаза первый красный офицер. Тетка была партийной и очень любила Гошку. Для него у неё всегда были припасены гостинцы: печенье и шоколадные конфеты. Иногда она давала Гошке мелочь на покупку мороженного – в одной из аллей парка толстая продавщица в белом фартуке торговала им с тележки на колёсах.
Баба Христина умерла неожиданно и страшно. Накануне она праздновала девяносто первый день рождения. По этому поводу пришло много писем с поздравлениями. Среди них было письмо от самого младшенького, дяди Эфраима, дослужившегося до полковничьих погон в далёком городе Таллине. Баба Христина, в последнее время жаловалась на ноги, потому большую часть дня проводила в кровати. Зато зрение у неё было – как у молодой: читала и писала без очков! В тот день, с самого утра, в их доме отключили свет. Читать в полутьме было несподручно, и Баба Христина попросила дочку зажечь свечу. Тётка Фаина свечку зажгла и поставила её на тумбочку. Наскоро позавтракав, она ушла на работу, а Баба Христина принялась перечитывать письмо младшенького. Доподлинно не известно, каким образом получилось так, что свеча упала на кровать. От свечи загорелась простыня, баба Христина стала звать на помощь, но, пока прибежали соседи, пока затушили пожар, прошло время. Старая получила ожоги и, промучившись в больнице два дня, умерла от заражения крови.
Оставшись одна, тётка Фаина совсем поскучнела. Она теперь чаще стала навещать свою сестру Симу, Гошкину бабушку. Приходила, присаживалась к столу, о чём-то тихо беседовала с Симочкой, иногда оставалась на обед. И печальными глазами смотрела на Гошку. Потом она приютила у себя малюсенького мужичка по имени Пал-Ваныч, закройщика из ателье мод. Вместе они прожили целый год, а потом Пал-Ваныч сгинул в неизвестном направлении.
А тогда было очередное лето, очередные каникулы, во время которых родители подкинули внука бабе и деду. ...Гошка никак не может расстаться с нежными объятиями кровати. Он тянет время, зная наверняка, что сейчас на цыпочках войдёт бабушка и станет прислушиваться к его дыханию – спит или уже проснулся внук.
Летом бабушка готовит в сенцах. Там у неё есть всё, что нужно иметь на кухне: керогаз, бак с водой, небольшой стол для разделки продуктов. Вот и теперь Гошка слышит, как шумит керогаз, как свистит закипевший чайник.
-Лежебока, вставай, - слышит Гошка бабушкин голос, - уже десять на часах!
Гошка потягивается и нехотя слезает с высокой перины – хочешь, не хочешь, а подниматься всё равно придётся. Рукомойник висит на стене веранды – почистив зубы и брызнув в глаза холодной водой, гошка тянется к полотенцу.
-Лучше, лучше умывайся, - ворчит бабушка. Гошка возвращается к умывальнику и наполняет водой ладони, сложенные ковшиком. Вода приятно освежает лицо – теперь Гошка чувствует, что окончательно проснулся.
Завтрак для Гошки накрыт в соседней комнате. В ней, кроме печки, стоит обеденный стол с несколькими стульями и, под окном – длинный сундук, на котором спит Гошкин дядя, когда приезжает на каникулы из того города, в котором он учится на инженера. Гошка слышал от бабушки, что дядя Григорий скоро получит диплом и назначение на работу.
На завтрак у Гошки пышный омлет с котлетой и стакан молока. Чувствуя прилив голода, он быстро подчищает тарелку и теперь медленно, маленькими глоточками, допивает молоко. Появляется бабушка – она пришла забрать посуду. Повернувшись к Гошке, она говорит:
-Забыла тебе сказать: у нас скоро будут гости. Вечером приедут твои родители – папе дали отпуск, а завтра – мой младший брат из Таллина. Ты с ним ещё не знаком, но вы подружитесь.
Гошка наморщил лоб:
-А кем он мне приходится, дядей?
Бабушка, не ожидавшая такого вопроса, присаживается на краешек стула.
-Смотри, - начинает она,- если он мой брат, а ты – мой внук, то он тебе, получается – дедушка. А ты для него – внучатый племянник.
Из рассказов родных Гошка знал, что бабушкин брат, дядя Эфраим, был самым молодым в их большой семье. И гошка снова задал вопрос:
-Бабушка, сколько тебе лет?
Рассмеявшись, бабушка погладила Гошку по голове:
-Задавать такой ворос даме неприлично, но тебе, по секрету, я скажу: мне уже шестьдесят!
-А дяде Эфраиму?
-Сорок пять.
-Какой же он «дедушка», - удивился Гошка.
-Правильно, внучок. Называй его, как и мы – дядей.
...Недавно бабушка получила письмо от дяди Эфраима, в котором сообщал, что военное начальство выделило ему путёвку в Кисловодск. Ещё, в письме он писал, что обязательно заедет к своей любимой сестричке и просил приготовить украинский борщ. Надо сказать, что бабушка Сима была большой мастерицей по части украинского борща – он у нее получался до того вкусный, что для дяди Эфраима другого пути из Таллинна на Кавказ уже не могло быть, как только через Дебальцево. Бабушка подавала его с пампушками, смазанными перед запеканием чесночным соком. Попробовав такое всего лишь раз, человек на всю жизнь становился рабом блюд украинской кухни.
Дядя Эфраим был гордостью семьи. Из девяти бабушкиных братьев и сестер он был самым младшим. Герой войны, орденоносец и командир, он в семнадцать лет получил свои первые офицерские "кубари", а теперь командовал полком.
...Гошка сидел и мечтал о том времени, когда он, обязательно став военным, тоже будет командовать полком и носить золотые офицерские погоны.
После завтрака Гошка вышел на крыльцо. Хозяйский сын, Сашка, сидел на крыльце и перебирал удочки. Удочек было две, а Сашка – один.
-Сашка, - заканючил Гошка, - возьми меня с собой на ставок!
Сашка подумал, потом сказал, что если Гошка накопает червей, то он, так и быть, возьмет его с собой.
-А где копать? - спросил Гошка.
-Да вот там, в огороде, возле уборной, - ответил Сашка.
Гошка взял лопату и пошел копать. Тётя Мария, мать Сашки, отвела под огород всё, что только могло родить. Узкая дорожка из плоских плит песчаника от крыльца к уборной и дровяному сараю – это всё, что не было ею засажено огородными растениями. Грядки картофельных кустов, изъеденных колорадским жуком, перемежались с полосками лука и укропа и, только возле самого забора, виднелась часть земли, поросшая травой. Вот там Гошка и стал копать червей.
То ли лето в том году было жарким, то ли червям надоело ждать, пока за ними придут рыбаки но, выкопав приличной глубины яму, Гошка так ничего и не нашел.
Подошел Сашка, поковырялся в носу и посоветовал копать глубже. Гошка копнул, и тут лопата наткнулась на что-то железное. Расчистив ямку и выбросив из неё землю, Гошка штыком лопаты поддел находку и вывернул её из земли. Это был ржавый немецкий автомат! Гошка сразу его узнал: такие он видел на картинке в книжке про пионеров-героев. Гошка тут же решил, что почистит ржавое железо, привяжет к нему дедов кожаный ремень и пойдет играть в войну с соседскими ребятами. Подошёл Сашка, заглянул Гошке через плечо. Увидев находку, удивился и обрадовался одновременно:
-А ну, давай его сюда.
Гошка подался назад и прижал автомат к себе.
Сашка был неумолим:
-Раз ты его в моём дворе откопал, значит он мой!
Гошка ничего не ответил, только ещё крепче сжал находку. Сашка потянул автомат к себе, и началась борьба. Сашка был старше и сильней, но он был не прав, и сознание этого утраивало Гошкины силы.
Тем временем дело приняло драматический оборот: за несколько минут борьбы дети истоптали половину огорода! Наверное, ему пришел бы конец, если бы на крыльце не появилась тетка Мария. Сделав ладошку козырьком, она минутку разглядывала Гошку с Сашкой, пытаясь понять, что такое они вытворяют в ее владениях. Потом раздался вопль, от которого у Гошки похолодело внутри и сразу расхотелось бороться с Сашкой.
- Ах ви чортові діти, що придумали – в городі гопака танцювати! – кричала, путая украинские и русские слова, тетка Мария.
- А ну, ідить обидва сюди!
От греха подальше, мальчишки сыпанули со двора, бросив автомат в картофельную ботву. Побродив час по улицам, они крадучись вернулись во двор. О происшедшем напоминала лишь взрыхленная земля в углу двора да кучка привядшей зелени на краю огорода.
Они обшарили все: автомат пропал. Ни в огороде, ни в сарае, ни под крыльцом, нигде они его не нашли. Сашка, сразу став меньше ростом, тихо сказал:
-Мамка драть будет, когда вернусь.
Гошка представил, как тетка Мария будет драть Сашку и ему стало так жалко друга, что он сказал:
-Пойдём, будешь у нас жить.
На что Сашка ответил, что мамка и у них его найдет, так что лучше сразу повиниться. И пошел в дом, понуро опустив голову.
Так, или иначе, но скандала удалось избежать. Как оружие попало в огород, можно лишь догадываться, но одно было ясно: без Ивана тут не обошлось. Когда немцы побежали, все, кто с ними сотрудничал, стали уничтожать следы своей причасности к происходившему на оккупированных землях. Может быть, и он закопал тогда свой автомат?
Как знать... Много чего хранит до времени земля. Нужно только места знать, где копать.