На Нью-Йоркском аэродроме стояла жара. Процедура проверки опять заняла около двух часов. После неё повели всех прилетевших к автобусам. При выходе какой-то страж обратил внимание на портфель Глеба, в котором были бинокль и фотографический аппарат. На них у Глеба были разрешения, но портфель почему-то на этот раз не был подвергнут осмотру. Другой страж остановил первого, махнув рукой и сказав:
– Оставь, это ДиПи.
Автобус бежал по шоссе, по бокам которого были двухэтажные деревянные здания и огромные рекламные щиты. Вид их, после Германии, производил какое-то неуютное впечатление.
В Нью-Йорке приехавших высадили на станции Грэнд Сентрал. Казалось, что с этого момента к Беклемишевым все потеряли интерес.
В зале ожидания за столом сидели три польки, но они отправляли куда-то только тех прибывших, которые имели особые католические значки. Губенко довольно скоро были отправлены в поезд, уходивший на запад. Они ехали в Сиэтл, в штате Вашингтон. Наконец Беклемишевы стали испытывать голод.
– Ты пошёл бы купить что-нибудь, – сказала Оля, – а то мы умрём с голоду. В этом подземном царстве дальше имеются магазины.
– Пойти не штука, но как я найду дорогу обратно? Я ведь не могу спросить, если заблужусь. Вся наука фрауляйн Раймер выскочила из моей головы.
Потом пришла молодая американка с контейнером молока в руках. Она хотела налить им молока, но они не имели кружек. Тогда американка отдала им весь контейнер, и они почувствовали себя спасёнными.
Затем появилась девушка-служащая "Травэлэр Эйд" ["Транспортная по-мощь"] и стала выкрикивать их фамилию. Оказалось, что Николай Вакар заплатил в "Травэлэр Эйд", чтобы эта организация нашла Беклемишевых и отправила их по железной дороге. Беклемишевы просидели на вокзале уже пять часов. Затем они провели ещё два часа в "Травэлэр Эйд", пока их препоручили огромному негру, который усадил их в поезд.
Поезд был непривычный, вагоны чрезвычайно длинные. В них стояли какие-то двойные кресла, обитые голубой материей. Поезд вырвался из-под земли, и почти сейчас же наступили сумерки. Он несся во тьму. У Глеба было чувство полной заброшенности. Он боялся, что они проедут свою станцию назначения.
Оказалось, что один из пассажиров, родившийся в США, может кое-как говорить на каком-то полуславянском наречии. От него Глеб узнал, что его остановка – последняя. Уже было 11 часов вечера, когда Беклемишевы вышли на перрон. Перрон довольно быстро опустел. Какая-то фигура выглядывала из-за колонн. В ней Глеб узнал Николая Вакара, хотя и не видел его 26 лет.
Свободное копирование
