Тем временем Глеб поступил на работу к Карлу Ивановичу на должность кладовщика. Он должен был выдавать шоферам бензин, чурки для газогенераторов и запасные части грузовиков. Один шофер был бывший адъютант Врангеля, другой, Львов, бывший шофер Врангеля, Росин и Николаенко – офицеры Врангелевской армии. Николаенко, знакомясь, говорил:
– Позвольте представиться, Николаенко, белогвардейская сволочь.
Глава всего предприятия, Карл Иванович, ходил с одной подвешенной, а другой перевязанной рукой. Он пострадал в последний день войны. Он спрятался от бомбёжки в лестничную клетку дома, казалось бы, наиболее безопасное место. Туда же спряталась жена его русского помощника. К несчастью, в лестничную клетку пришлось прямое попадание бомбы. Жену помощника убило, а Карлу Ивановичу одну руку перебило, другую ранило.
Глеб ездил на службу в шесть часов утра на велосипеде, который он выменял у молодого человека, уезжавшего "на родину", на часы. Ранним утром Глеба будила птица, распевавшая на гребне крыши дома на противоположной стороне улицы. Её пение одновременно и радовало Глеба, и навевало печаль. Так весело распевала певунья, такие ясные майские дни стояли, так дружно расцвели черешни в садах и по обочинам дорог, и так неспокойно было на сердце.
Многие "остовцы" отправились домой, но через два дня часть их прибежала обратно. Встретили их в советской зоне совсем не так, как они ожидали. Уезжавшие домой бывшие "остовцы" и поляки считали своей обязанностью привести бараки, в которых они жили, в нежилое состояние. Окна выбивались, печи разрушались, двери снимались с петель. Когда созрели черешни, их ветви обламывались самым варварским образом.
Свободное копирование
