Однажды Глеб зашёл в репатриационный лагерь. В нём находились русские и поляки. В это время там происходил митинг. Митинг был созван по такому поводу: американцы требовали сдачи оружия. Оружия в лагере было очень много, и его обладатели часто пускали его в ход при столкновении с немцами. Главным оратором был временный русский комендант из советских офицеров, бывший военнопленный. Он убеждал своих слушателей сдать ему оружие для передачи американцам.
– Вы меня знаете, – говорил он, – вы можете мне верить. Мы должны сдать оружие американцам. Американцы народ несознательный, пришлют танки и всё раздолбают. Как с ними договоришься? Они резонов не понимают. Мы теперь как бы второй раз в плену.
Глеб проводил в мастерской Карла Ивановича восемь часов, выгружал чурку, грузил бочки. Время от времени в мастерской появлялись бывшие пленные. Одному надо было починить велосипед, другому мотоцикл. Однажды появился парень монгольского типа лет двадцати пяти.
– Как тебя зовут? – спросили его.
– Мохамед, а по-вашему Миша.
– Миша, что ты дома делал?
– Людей резал.
– Зачем же ты их резал?
– Мне деньга нужен, он не давал. Я его резал.
– И много ты зарезал?
– Немного, всего тринадцать.
Мохамеду приглянулась дочка Карла Ивановича. Он говорил: "Пусть отдаст за меня. Как сыр в масле будет кататься. Мохамед всё достанет". Действительно, время было переходное. С ножом и решительным характером Мохамед доставал всё, что хотел.
Тем временем советская зона расширялась за счёт западной. Район Гарца был передан американцами англичанам. Теперь города близ Гарца стали переходить в советские руки. Совершалось это всегда ночью. Город просыпался и с удивлением видел вместо англичан советские патрули. Так был передан город Хальберштадт в 16-ти километрах от Бланкенбурга. Оттуда были уже беженцы.
Оля встретила немолодую пару с "хандвагеном" [(ручной тележкой)] и заговорила с ними, это были жители Пинска, муж и жена Базилевич. Они только что пришли из Хальберштадта. По дороге встретили группу советских репатриантов, которые им угрожали. С Базилевичами Беклемишевы потом провели несколько лет в лагере.
Затем в мастерскую Карла Ивановича пришёл бывший гвардейский офицер, работавший ранее шофером в Берлине. Он добрался из Берлина с женой до Хальберштадта. Утром он увидел Хальберштадт в руках советских отрядов. За городом расставили посты так, что пройти мимо них незаметно было нельзя. Он бежал один без жены, прибегнув к такому способу. Группа немцев, железнодорожных рабочих, ремонтировавших путь, катила по рельсам дрезину. Гвардеец стал помогать им и вместе с дрезиной и немцами прошёл между советских постов.
Однажды Глеб с Олей шли по улице Бланкенбурга. На противоположной стороне улицы показался инженер Бургхард (бывший глава бюро и начальник "ауслендеров") с женой. Он быстро перешёл улицу и стал трясти руку Глеба, как старому знакомому. В этот момент показался инженер Дюк с женой и "племянницей" Дуней. Бургхард стал знакомить свою жену с Дуней. Бедняга думал, что "проклятые иностранцы" ("ферфлюхтене ауслендерн") изобьют его за его грубое с ними обращение. Ведь он так их ненавидел. Теперь его лицо расплывалось в радушной улыбке.
Расставшись с бывшим начальством, Глеб чувствовал тошноту от явного подхалимства Бургхардта.
– Струхнул наш бывший шеф, – сказал Глеб Оле.
В магазинах было пусто. Очень редко какой-нибудь из них открывался и продавал провизию местного происхождения. Однажды Оля пошла в магазин и вернулась разочарованная:
– Представь себе, около магазина стоит немка и говорит мне "цу". Я берусь за дверную ручку, а она опять – "цу".
Глеб рассмеялся.
– Она просто говорила тебе, что магазин заперт, от "цу махен" осталось одно
"цу".
Свободное копирование
