На фото: Слева направо: Игорь Янушевский, неизвестный мальчик, Алена Белинг, предположительно Александр Карагичев, Алеша Белинг, Марьяна Янушевская, Мария Максимилиановна Янушевская, Наташа Белинг (с корзинкой с грибами), Нина Поздняк (приемная дочь П.С. и М.М.Янушевских). Снимок сделан в Боголюбово летом 1930 года. Мария Максимилиановна была в Боголюбово в ссылке после ареста и осуждения Павла Степановича. Этим летом к ней приезжали ее дети и Адя с тремя своими детьми.
В Москве зашёл к Наде Вакар, жившей со своим мужей Сашей, членом партии, во вновь построенном многоквартирном доме. Нади он не застал. Саша сказал, что она поехала с дочкой в Тифлис к сестре Вере. Глеб знал, что Вера разошлась с первым мужем – грузином и вышла замуж за армянина. От второго замужества у неё была дочка. Глеб так понял, что Надя поехала навестить сестру.
Оттуда Глеб поехал к Марии Максимилиановне. От неё он узнал, что Надя с Сашей разошлись и Надя с дочкой уехала в Тифлис навсегда. Глебу было её жаль, он знал, как трудно одинокой женщине пробивать себе дорогу в советской жизни, а Надя была ему симпатичней других сестёр. У неё был прямой и добрый характер. Её круглое лицо с небольшим носом, с голубыми глазами и вьющимися русыми волосами глядело добродушно... Несколько лет спустя Саша будет арестован и Надя, сохранившая к нему добрые чувства, станет посылать ему в тюрьму посылки.
– Как же вы живёте? – спросил Глеб Марию Максимилиановну.
– Да так вот и живу, воспитываю Людиных мальчиков, зарабатываю уроками немецкого языка. Несколько месяцев тому назад вызывали меня в НКВД, допрашивали. Потом отпустили.
– О чём же они вас допрашивали?
– Допрашивал только один, какой-то там чин. Спрашивал: "Ваш муж был осуждён по делу Госплана?"
– "Да, – говорю. – Он уже умер".
– "А старший сын сослан по делу рабочей оппозиции?"
– "Да, сослан".
– "Одна дочь репрессирована после ликвидации мужа?"
– "Да, репрессирована".
– "А старшая дочь перешла в 1921 году нелегально границу?"
– "Да, перешла".
– "Ничего себе махровая семейка. А вы что делаете?"
– "Даю уроки немецкого языка и содержу внуков..."
– Ничего, отпустил...
Глебу пришлось опять взять билет в международный вагон. Трамваи шли переполненными. Если пропустить ещё вагон, мог опоздать на поезд. Вскочил на ходу. В руках чемодан, на спине рюкзак. Поворачиваясь, мазал рюкзаком по физиономиям. Москвичи ругались лениво, не по-киевски.
– Гражданин, – сказал кондуктор, – выдавите стекло, будете платить.
– Хорошо, заплачу.
Поезд бежал на запад, роняя облака дыма. Тёмные ели убегали назад. Миновали Хутор-Михайловский – теоретическую границу Украины и Российской Федеративной Республики. Утром переползли мост через Днепр. Поезд обогнул Зверинец и миновал Киев-Второй и Киев-Товарный. Глеб был дома.
Свободное копирование
