54. На антирелигиозном фронте
Борьба большевиков с религией вызвала к жизни ряд агитаторов и пропагандистов, специализировавшихся на обличении религии. Кроме того были и "красные профессора", читавшие курсы "диамата" и "ленинизма" и участвовавшие в диспутах на антирелигиозные темы. Подрабатывал на этом и Демьян Бедный, занимавшийся антирелигиозным стихосложением.
В Киеве были ещё священники, прекрасные ораторы, пока ещё не сосланные советской властью в места не столь отдалённые. Два красных профессора, Канторов и Иванов, и два священника, один из них Жураковский, устраивали диспуты в театре имени Ленина (бывшем Соловцовском). Темы таких диспутов были: "Есть ли Бог?" или "Существует ли загробная жизнь?". В театре на диспуты продавались билеты и зрительный зал был всегда переполнен.
Однажды профессор Дашков пошёл на такой диспут. С обеих сторон были первоклассные ораторы с большой эрудицией, поэтому успех зависел от многих привходящих причин. Например, было важно, кто будет иметь последнее слово. На этот раз Канторов и Иванов придумали особый трюк. Они привели с собою профессора теоретической механики Делоне, который, по их плану, должен был выступить в диспуте и подтвердить, что представление о Боге и естественные науки, построенные человеческим разумом, несовместимы.
Диспут шёл обычным путём, за кафедрой на сцене менялись местами Канторов, Жураковский и Иванов. В разгаре спора Канторов провозгласил:
– Сейчас слово предоставляется представителю точных наук профессору Делоне!
К кафедре подошёл маленький, белый как лунь, старичок. Зал затих. Старичок пожевал губами и произнёс всего одну фразу:
– Я, профессор Делоне, всю жизнь был в лоне православной церкви, чего и вам желаю.
После этих слов он возвратился к своему стулу и сел. Зал взревел и захлопал. Ожидавшийся Канторовым и Ивановым эффект был сорван.
Глебу довелось познакомиться с профессором Канторовым позже, в конце двадцатых годов в Институте, где Канторов был заведующим соцэковской кафедрой. В качестве такового он организовал семинар "застосування диалектики до техники" для профессоров-инженеров. На первый семинар пришло человек пятнадцать, всё-таки было интересно, как будет "застосована" диалектика к технике.
– Итак, товарищи, начнём, – сказал Канторов. – Вы все, конечно, знаете три основных закона диалектики...
– Нет, мы их не знаем...
– Это печально. Придётся затратить некоторое время на объяснения основных понятий. Основных законов диалектики три: переход количества в качество, отрицание отрицания и единство противоположностей...
Семинар продолжался полгода, но до техники Канторов так и не дошёл. Летом Глеб встретил проф. Канторова на пароходной пристани. Толпа ожидала начала посадки на пароход Киев – Остёр. Помощник капитана стоял на сходнях и никого не пропускал. Вдруг появился Канторов. Он был в военной форме с одним ромбиком на воротнике (где-то читал политграмоту командному составу). Его рыжая, голландского типа, борода горела на солнце.
Он подхватил Глеба под руку и сказал: "Пройдём на пароход" и прошёл мимо помощника капитана, как будто бы того и не было. Помощник капитана не решился протестовать... Для чего же носить ромбик, как не для права нарушать порядок?
Потом Глеб увидел Канторова в дачном посёлке Ирпене. Ирпенские тётки стояли в очереди за дефицитным товаром – керосином. Канторов стремился получить керосин вне очереди, а тётки дружно его выпирали.
– Как, – кричал Канторов, – мы революцию делали, кровь за вас проливали, не позволяете мне получить вне очереди керосин!
Странно, такая речь произвела совсем обратное действие:
– Ишь, кровь на керосин пришёл менять. Нам крови твоей не надо. В лампе она не горит...
3ато Канторов вознаградил себя триумфом на открытой партийной чистке. Чистили жестоко. Многие дрожали и запинались перед комиссией, сидевшей в большой аудитории Института. Но Канторов выступал с большим апломбом. Он, отвечая комиссии, повернулся к студентам, наполнявшим аудиторию, и с пафосом рассказывал как "мы делали октябрьскую революцию в Москве". Аудитория дружно наградила его аплодисментами.
Последний раз Глеб встретил проф. Канторова в Военкомате. Наклонившись к старшему лейтенанту, он объяснял, что может предъявить только военный билет, а партбилет "временно забрала контрольная комиссия". Дела с контрольной комиссией обернулись плохо. По-видимому история о том, как проф. Канторов "делал октябрьскую революцию в Москве", была плодом его творческой фантазии, а, может быть, обнаружилось и ещё что-либо другое. Только стало известно, что проф. Канторов бросился с четвёртого этажа лестничной клетки и разбился насмерть.
Свободное копирование
