————————
За последний год здоровье отца стало заметно ослабевать.
Несколько раз с ним делались какие-то необъяснимые внезапные обмороки, после которых он на другой день оправлялся, но временно совершенно терял память.
Видя в зале детей брата Андрея, которые в это время жили в Ясной, он удивленно спрашивал: "Чьи эти дети?", встретив мою жену, он сказал ей: "Ты не обидься, я знаю, что я тебя очень люблю, но кто ты, я забыл", — и, наконец, взойдя раз после такого обморока в залу, он удивленно оглянулся и спросил: "А где же брат Митенька?" (умерший пятьдесят лет тому назад).
На другой день следы болезни исчезали совершенно.
Во время одного из таких обмороков брат Сергей, раздевая отца, нашел у него маленькую записную книжечку.
Он спрятал ее у себя и на другой день, придя к отцу, передал ему, сказав, что он ее не читал.
— Ну, тебе-то можно было бы, — сказал отец, беря от него книжечку.
Этот дневничок, в котором отец записывал свои сокровенные мысли и молитвы, был заведен им "только для себя", и он никому его не показывал.
После смерти отца я видел эту книжечку. Нельзя читать ее без слез.
Несмотря на громадный интерес этих предсмертных записок, я не буду приводить их содержания.
Мне было бы неприятно рассказывать то, что отец писал только "для себя".
Довольно уже говорит за себя тот факт, что такой дневник был заведен.
"Настоящий дневник".
"Настоящий" — потому, что все остальные его дневники, в которых он записывал свои отвлеченные (не личные) мысли и переживания, им не убирались и лежали открыто на его столе.
Их читали все, кто хотел, и не только читали, но некоторые "друзья" увозили их к себе и переписывали.
Из-за этого между моей матерью и "друзьями" возникла глухая и тяжелая борьба, кончившаяся тем, что отец завел себе этот новый, "свой" дневничок.
Ему нужна была своя "святая святых", куда бы никто не мог вторгнуться, и это "свое" он прятал в голенище сапога.
Свободное копирование
