С детства в географию - 15

3.6. Студент экономикогеограф

         Перед вторым курсом я выбрал экономическую географию, потому что она выглядела более комплексной, фактически охватывающей и природные условия. К тому же я сомневался в своей пригодности к тяжёлой полевой работе и экспедиционному быту, предпочёл иметь дело с природой более косвенно. Экономикогеографы Московского университета тогда ещё любили природу, были хорошими полевиками и разбирались в физической географии. Под влиянием трудов Н.Н. Баранского, с которыми меня познакомил мой однокурсник Ю.С. Макаров, я решил заняться комплексными географическими описаниями. Я выбрал кафедру Советского Союза, потому что хотел видеть объект своими глазами, а не изучать его заочно, как невыездные географы-зарубежники, обслуживавшие дипломатов и разведчиков. Я не надеялся, что меня когда-либо выпустят за границу.

        Но все-таки я отдал дань зарубежным странам.  В начале второго курса мы на основе «Дружной шестёрки» совершенно самостоятельно сколотили группу для комплексного описания Тибета силами пяти студентов разных кафедр, среди которых был и ботаник, и гидролог. Нашим руководителем согласился стать профессор П.И. Глушаков из МГИМО. К Новому 1952 г. наша группа распалась, мои товарищи занялись кафедральными темами; только И.С. Михайлов и Э.В. Рогачёва сохранили верность Тибету и подготовили о нём материалы для Музея землеведения в строившемся высотном здании МГУ, а я остался без курсовой работы, но не без дела.

        Я всё ещё находился под впечатлением о Крымской общегеографической практике, полной незабываемых приключений. Я попал в Крым летом 1951 г. в результате интриг моих лучших друзей,  потерял полевой дневник в Большом Каньоне,  после  один объездил весь полуостров  на 17 попутных автомашинах. Я называл Крым изящным географическим музеем, он стал для меня самым любимым регионом (видимо, после Подмосковья). Отчёт о практике перерос у меня в трактат о том, каким должно быть комплексное географическое описание. Этот опус я показал Ю.Г. Саушкину, а он передал его Н.Н. Баранскому, и мне это зачли задним числом как курсовую работу. Так состоялось мое личное знакомство с основоположником советской экономической географии. Он даже хотел мое сочинение напечатать отдельной брошюрой, но оно опубликовано мною только в 2020 г. в Интернете, на порталах «Асademia.edu» и «Проза.ру».

        В награду за проявленную склонность к научной работе меня отправили на лето не на учебную практику во Владимирской области (под руководством Н.Я. Ковальской), а под опеку О.Э. Бухгольц в Прикаспийскую экспедицию НИИ Географии МГУ. Мы изучали замечательный, потрясающий район – дельту Волги. Там у меня сформировались представления о мозаичных районах как результатах пересечения множества зон, в том числе высотных, вызванных разной затопляемостью земель при паводках. Эти идеи я впервые изложил в письмах к Ю.В. Ласис. Начальник отряда, аспирант и участник ВОВ В.Г. Крючков, был мною недоволен, а профессор А.Н. Ракитников называл меня туристом (это слово у географов и геологов тогда было почти бранным). Однако последовавшая курсовая работа «Типы населенных пунктов в дельте Волги» А.Н. Ракитникову, оказавшемуся моим руководителем, очень понравилась. Она теперь тоже есть в Интернете, и на неё были отклики читателей.

        Весной 1953 г. я шёл по уставленному столами широкому коридору старого здания Геофака на Моховой улице, где потом помещался психологический факультет, и увидел, как А.Е. Федина, хорошенькая аспирантка Н.А. Гвоздецкого, раскрашивала карту районирования Кавказа. Тогда я решил, что оформлять эту схему надо иначе, дабы отразить разнообразные аналогии и симметрию в расположении районов. В таком духе я раскрасил и снабдил таблицей картосхему климатических областей мира Б.П. Алисова и пришёл с ней на экзамен, за что получил от Е.Н. Лукашовой двойку (поговаривали, что она мстила мне за критическую статью в факультетской стенгазете «Наши горизонты»; я возражал против сплошного мелкомасштабного изучения всего мира и настаивал на разномасштабном и выборочном). Так родилась моя самая фундаментальная тема «Формы районирования».

        Любовь к дальним странствиям толкнула меня в Бурят-Монгольскую экспедицию Совета по изучению производительных сил (СОПС) Академии наук СССР. Там было много студентов Геофака. В то время как мои однокурсники, почвоведы и геоморфологи, выезжали в горы, я покидал брезентовую палатку, чтобы в здании Совета Министров переписывать от руки пятилетний план развития народного хозяйства. Однажды вечером в субботу я зашёл в тамбур вагона в скором поезде, доехал до Байкала, и за 16 часов, пройдя 80 км, пересек хребет Хамар-Дабан. Возвращался в Улан-Удэ товарным поездом, который вёз скот на бойню из Монголии. За прогул понедельника отделался выговором. Написал письмо Н.Н. Баранскому с сомнениями, правильно ли я выбрал профессию.

        Когда после яркой многодневной поездки к вольфрамово-молибденовым рудникам Холтосона мы вернулись в Улан-Удэ и меня послали на паровозо-вагонный завод с анкетой из 15 вопросов: «Как называется ваше предприятие? Какую продукцию выпускаете?» и т.д., я не выдержал – отказался «заниматься ерундой». Тут кстати пришел пространный ответ от Н.Н. Баранского. Он меня понял и поддержал. Я спровоцировал увольнение, побывал в Москве на открытии высотного здания МГУ на Воробьёвых горах 1 сентября 1953 г. и поехал в Хибины, где познакомился с А.Е. Осетровым и Н. Н. Карповым (автором песни «Дым костра создает уют»), ходил с ними в маршруты и снова почувствовал себя географом. Моей курсовой работой на зиму 1953/54 г. с благословения Н.Н. Баранского стали «Формы районирования».

        Я позволял себе отклоняться от учебного плана, слушал спецкурсы на других кафедрах (например, дешифрирование аэрофотоснимков у Г.В. Господинова, физикогеографическое районирование у Н.И. Михайлова), но игнорировал «наши» дисциплины (например, географию промышленности А.Т. Хрущёва). (Советскую промышленность я ненавидел по многим причинам). Весной 1954 г. я не явился на экзамены, потому что не закончил курсовую работу. Меня спас Н.Н. Баранский. Он, по преданию, стукнул кулаком о стол в деканате. Я ликвидировал «хвосты» только через полгода, после того, как увидел на 18-м этаже приказ об исключении, подписанный деканом К.К. Марковым. Университет я окончил, так и не сдав несколько зачетов и экзаменов. Н.Н. Баранский устроил меня в Географгиз (в аспирантуру брали только комсомольских работников).