Яэль - 4

Хаим и другие мои друзья, знакомые с Лифшицами, рассказали массу подробностей о личности Яэли. Ее отца, Давида Лифшица, всем известного как «Абба» (на иврите «отец»), хорошо знали в Ишуве. Родившийся в России, он мальчиком приехал в Палестину в 1912 году учиться в гимназии Герцля в Тель-Авиве, где учился с такими знаменитыми одноклассниками, как Моше Шарет, позже первый министр иностранных дел Израиля и заместитель премьера. После выпуска вернулся в Россию учиться на инженера, но все было сметено революцией 1917 года. Его схватили белые и приговорили к смерти. Находясь в тюрьме в ожидании казни, он был неожиданно помилован по прихоти белого генерала, отпустившего его. Позже он стал уездным комиссаром просвещения при первом большевистском правительстве, но оставаться в России не хотел. С женой и годовалым сыном Авигдором они бежали из страны через турецкую границу. Оттуда – в Палестину. Здесь вскоре пригодились его инженерные познания, и он стал одним из основателей Палестинской Электрической корпорации. Когда мы познакомились, он был менеджером хайфского филиала Палестинской компании Холодильных Хранилищ, а также занимал высокий пост в министерстве обороны, отвечая за снабжение армии. Яэль, второй ребенок Лифшица, родилась в Палестине.

Как любому безумно влюбленному мне страстно хотелось проводить время со своей девушкой. Понятно было, что перемирие скоро закончится, и я буду по горло в сумасшедшей работе. Приехав в Палестину шесть месяцев назад, я ни разу не был в отпуске и чувствовал, что и заслужил его, и крайне в нем нуждаюсь. Сдав бригаду своему заместителю Йосифу Эйтану, я ушел в отпуск, предвкушая, что несколько дней проведу с Яэлью. Это был замечательный отпуск, но закончился он не совсем так, как я планировал.

Приехав в Хайфу, я застал записку от Меира Вейсгала, только что приехавшего из Канады с письмами от моих родителей. Когда я нашел его, он настоял, чтобы мы вместе поужинали. Я объяснил, что уже договорился встретиться с Яэлью, но он не отступал. «Приводи ее с собой». – скомандовал он. Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть головой и принять приглашение.

Меир Вейсгал прошел большой путь с 1928 года, когда молодым одаренным журналистом поступил на работу к моей матери редактором торонтовского «Еврейского стандарта». В переходный период он занял видную должность в сионистском движении, вырос до помощника Хаима Вейцмана, президента Всемирной Сионистской организации, позже первого президента Израиля, став его доверенным лицом. Меир был и есть колоритная личность, хорошо известный своим грубоватым остроумием. Вейцман же напротив был благородным и несколько надменным. Меир единственный, кто позволял себе выражаться просто и даже неприлично в присутствии такого важного лица. При этом Вейсгалл был очень близок с Вейцманом, поддерживал его в борьбе с соперничающими еврейскими группировками и лидерами. После смерти Вейцмана Меир сменил его на посту почетного ректора Вейцмановского научного института в Реховоте. В столкновениях с трудностями или оппозицией ему помогал исключительно сильный характер.

Конечно я очень хотел встретиться с ним и узнать новости от родителей. Но меньше всего меня интересовало его приглашение на ужин. Имелся другой, намного более важный план на вечер. В этот день я должен сделать предложение Яэли!