Яэль - 1

Глава 26. Яэль

18 июля вступило в силу второе перемирие – в последний момент поражения арабских армий. На севере падение Назарета и окрестностей поставило войска Каюкджи в трудное положение. Перемирие же давало время на смену позиции и спокойную перегруппировку, после чего они могли совершать тяжелые атаки, проходившие незамеченными наблюдателями ООН. На Иерусалимском фронте израильские силы были на грани захвата монастыря и насосной станции в Латруне, что позволило бы им открыть старую дорогу на Иерусалим. Перемирие дало Арабскому легиону возможность избежать серьезных потерь. На юге египтяне отходили под давлением израильского контрнаступления и тоже спаслись благодаря навязанному ООН перемирию.

Для меня все это было горькой иронией. Несколькими месяцами ранее, когда только что созданному государству Израиль грозила неминуемая гибель, ООН шумела, но ничего не делала, чтобы остановить нашествие арабских армий. В трудный для Израиля час ООН не делала почти ничего, чтобы ему помочь. Когда же у оккупантов пошла кровь из носу, и наши войска начали побеждать, Совет Безопасности стал поспешно давить на израильских лидеров, заставляя их прекратить огонь, вырывая у армии практически состоявшуюся победу. (Такому пристрастному наблюдателю как я понятно, что с тех пор роль ООН во всех арабо-израильских войнах была одинаковой. Совсем недавно, в 1973 году, ООН ничего не сделала, чтобы остановить египетско-сирийское нападение, но активно вмешалась, когда израильская контратака грозила уничтожением окруженной 3-ей египетской армии и подошла к Дамаску на расстояние пушечного выстрела.) Мои чувства к политике ООН отнюдь не смягчило поведение ее наблюдателей. Частенько они весело, без предупреждения, подходили к нашему переднему краю со стороны противника. Противник это или нет разобрать было нелегко. Я резко предупреждал, что если они будут продолжать вести себя столь развязно, то в один прекрасный день схлопочут пулю. На мои советы не обращали никакого внимания. Возможно несколько близких промахов наших часовых прояснили ситуацию более эффективно.

 Для 7-й бригады перемирие не было совсем уж нежелательным. Мы отошли в западную Галилею для отдыха и переформирования. На своих позициях остался только 72-й батальон Джекки. Остальные заняла милиция, дав нам передышку. Тем не менее об ослаблении бдительности не было и речи. Хрупкость перемирия и недоверие Израиля к намерениям противника возможно характеризовал тот факт, что, дав короткий отпуск, мне приказали находится поблизости и быть готовым принять командование полевыми частями западной Галилеи в экстренном случае. Вскоре выяснилось, что предосторожности оказались ненапрасными.

Во время перемирия агрессивность арабов росла день ото дня. На нашем фронте в западной Галилее Каюкджи возобновил локальные нападения на еврейские поселения и позиции, достигнув некоторого начального успеха, действуя против плохо вооруженных и необученных милицейских частей, сменивших нас. Но усиленный батальон Джекки был на месте и вышел преподать урок войскам Каюкджи. Ведомый своей англоговорящей ротой под командой американца Нормана Шутцмана, 72-й батальон вернул все свои позиции, потерянные в западной Галилее и проник глубже внутрь вражеской территории.

В одной из таких контратак взвод из той самой англоговорящей роты открыл счет в этой войне. Двигаясь по пересеченной холмистой местности, они оказались пригвожденными к земле пулями снайперов, укрывшихся за скалами на холмах над ними. Командир взвода лейтенант Айя Фельдман приказал солдатам примкнуть штыки, после чего, завыв как предвещающие смерть привидения, они пошли на арабские позиции. Увидев, что на них движется по холму, изумленные арабы сбросили обувь и в ужасе разбежались. Насколько я знаю, впервые в израильской армии солдаты примкнули штыки.

Несмотря на быстрый и эффективный ответ 72-го батальона Каюкджи продолжал локальные атаки в разных частях западной Галилеи. Эти постоянные уколы во время перемирия не прекращались, и я начал требовать разрешения на полномасштабную карательную операцию. Просьба была отклонена по понятным политическим мотивам, и мы должны были ограничиться контратаками против конкретных арабских выпадов. Не моя была идея воевать, но и не моя была идея заключать перемирие.

 Вроде заняты мы были не очень, но были и «международные» проблемы. После отражения арабских атак батальон Джекки двинулся вперед для захвата вражеских баз. Пусть и во время прекращения огня, но наблюдатели ООН согласились, что мы имеем право, поскольку арабская сторона спровоцировала инцидент. Наблюдатели изменили карту, отметив эти арабские позиции как оккупированные Израилем. И тут же сделали эти отметки бессмысленными, присудив арабам контроль за дорогой, ведущей к этим базам! Естественно мы отказались признать такой абсурд. По нашему настоянию офицеры ООН в конце концов уступили и передали нам дорогу.

Инцидент усилил мое дальнейшее возмущение ООН. Для меня этот демаркационный спор был последней соломинкой. С того момента я настоял, чтобы наблюдатели ООН заказывали пропуска в штабе 7-й бригады, прежде, чем посетить наши передовые позиции. Из-за однобокой сущности ООН я им просто не доверял!